Раскол дома

Ему показалось, что он услышал какой-то шум, поднял голову и снова прислушался. Нет, все тихо. Он осторожно закрыл дверцу и поднялся, убрав перочинный нож.

Так, так.

Тим оперся рукой о пристенный столик. Пот лился с него ручьем, все тело болело. Мама отправила бы его прямиком к доктору Николсу, отец усадил бы его перед собой и поговорил с ним об этом. Брайди и Джеймс поддержали бы его, постарались как-то приободрить. Дядя Оберон и тетя Эви всеми силами постарались бы ему помочь вместе с тетей Вер и дядей Ричардом.

Но он предпочел им эту женщину, которая была его матерью. Теперь он ни за что бы ее не признал таковой. Он предпочел этот мир, черный и злобный, и сам, в свою очередь, стал таким. Как теперь поступить, он не знал, но в любом случае нужно действовать осторожно, с умом, и как можно быстрее вернуться домой. Нет, дома он не заслужил. Он должен вернуться в Англию, причем никто здесь не должен узнать правду ни о его чувствах, ни о том, что он обнаружил. Его охватил не просто страх, а ужас, тот самый, какой он почувствовал тогда в камере.

Глава 13

Истерли Холл, конец марта 1937 г.

Брайди, Вер и Эви, покончив с завтраком для гостей отеля, пили чай за кухонным столом, а миссис Мур отдыхала в кресле, поставив кружку рядом на маленький столик. Ягодка и Изюм устроились на другом. Отречение от престола Эдуарда VIII[13] стало предметом размышлений многих и вызвало долгие дискуссии о том, чем человек может пожертвовать ради любви. Каждый раз дело доходило до жарких споров. Брайди считала, что ради любви нужно жертвовать всем. Женщины постарше утверждали, что необходимо учитывать долг перед страной. И, как всегда бывало, миссис Мур, которой осточертел предмет разговора, перевела разговор на другую тему.

– Кстати, девчушка, на этой неделе твой папа отлично действовал, – обратилась она через стол к Брайди, читавшей газету, в которой был приведен материал об итальянских фашистах и их продвижении в Испании. – Твой дядя Джек возглавлял атаку, и этот шельмец Март участвовал.

У нее был в высшей степени удовлетворенный вид. Забастовки в Истоне и Хоутоне прекратились, а Фреда с его командой в красных шарфах выпроводили вон. Брайди ответила:

– Ага, только зачем надо было ждать до последнего, миссис Мур?

Мать с довольным видом покачала головой.

– Чтобы начать проект партнерства, потребовалось время. Теперь у людей есть своя доля в капитале шахт и в прибыли. Таким образом, они тоже стали владельцами шахт. Это замечательное событие произошло на этой неделе, солнышко.

Перл и Моди присоединились к ним за столом. Моди потянулась было за чайником, но остановилась с поднятой рукой.

– Брайди, пока я не забыла. Тебя давно ищет Клайв. Он подловил меня, когда я забежала за содой для стирки.

Она налила чаю в свою кружку и в другую – для Перл.

– Он возвращался на пастбище, – добавила она.

Брайди спросила у матери:

– У нас ведь никто не записан на катание на лошади?

– Девочка моя, не спрашивай ты ничего. У меня в голове сейчас только миссис Симпсон и герцог Виндзорский. В смысле, мне интересно, как ей удается оставаться такой худой?

Брайди подошла к буфету, где лежал дневник. Да, как она и думала, день полностью свободен.

– Я пойду к нему, узнаю, чего он хочет.

Она оставила чай остывать и, не снимая фартука, схватила шаль с крючка и направилась к черному входу.

– Постой! – крикнула ей вслед мать. – Допей сначала чай.

Брайди, направляясь к лестнице, сказала через плечо:

– Пусть остывает. Я выпью его холодным.

До нее донеслись слова матери:

– Она думает, это что-то, связанное со Скакуном. Они с отцом души не чают в нашем старичке.

Брайди тут же отреагировала:

– Он не старый, – и услышала, как они засмеялись. Она прошла через двор к дорожке, ведущей на пастбище. Клайв должен быть со Скакуном, Фанни и Терри, хотя Мариголд и Примроуз тоже были отправлены на дальнее пастбище, раз погода стала помягче. Опустив голову, она побежала навстречу ветру вдоль огороженного стеной сада. Приятно оказаться на свежем воздухе. Она похлопала по карману. Лошади всегда ищут морковку. Слишком она поторопилась убежать.