Раскол Панкеи

– Поподробней, пожалуйста, – попросил полицейский.

– Наш солист скончался во время концерта. Восхищённые поклонники разорвали его. И мы решили отомстить, – поднял покрасневшие глаза Фтор.

Ему показалось, что во взгляде копа промелькнуло что-то вроде понимания или же сострадания.

– Оу, – вздохнул он, – и после убийства вы покинули место преступления, так?

– Так, – вытер щёку Фтор, – мы решили забрать необходимые вещи и высадили толстяка, ну, барабанщика, а он решил откинуть копыта, – внезапно улыбнулся Фтор. Его рассмешило воспоминание картины с резиновыми утками, голым Уроборосом и кровавой водой.

– Как вы скрывались? – продолжил допрос коп.

– Мы просто ехали в фургоне на Восток. Потом сожгли машину и пошли пешком, – шмыгнул носом Фтор.

– А тебе знакома эта девушка? – спросил полицейский, протягивая фотографию, с которой на него смотрела весёлая рыжеволосая Фанси. – Она пропала сразу после вашего отъезда. – Фтор на мгновения замялся, и эту заминку расценили как положительный ответ. – Вы похитили её? Вы её убили? – слегка надавил мягкий пупсик.

– Нет! Это Фанси, – пояснил Фтор, – любовница Помпеи, ну, солиста. Это она предложила и организовала выступление в «Карусели» седьмого января.

Мягкий пупсик замешкался. Видимо, он подозревал парня во вранье, но тогда не понимал, почему участник теракта не сваливал вину на девушку раньше. Да и признания Фтора звучали слишком убедительно. Слишком откровенно.

– Где остальные участники группы? – потёр переносицу блондин.

Фтор долго отрывал заусенец, но потом всё же взял в грудь побольше воздуха и начал:

– Уроборос вскрыл себе вены. Везувий самокремировался…

– Погоди, я не совсем тебя понимаю, – перебил коп, – что значит «самокремировался»?

– Чего здесь непонятного?! – взревел Фтор. – Он поджёг себя! И сгорел заживо! И мы видели этот бегающий столб огня! – сорвался на рыдания он. – Потом мы взорвали этот долбанный разукрашенный фургон и добрались до железной дороги. Тогда от нас ушёл Фрикаделька. Я без понятия, где он, честно! – провыл Фтор.

Он не выносил возобновлять в памяти смерть Везувия. Он до сих пор не привык к отсутствию друга и видением его смерти. Фтор стал бояться резких движений, воплей и всякой массовой суеты.

– Где девчонка? – переключился полицейский.

Вначале Фтор намеривался сказать «Не знаю. Они остались с басистом», но вовремя остановился.

– Она умерла. Она простыла в пути и скончалась. Она постоянно кашляла, в её груди булькала мокрота, и однажды утром мы обнаружили её мёртвой. Впрочем, оно и к лучшему. Бедняжка, она так горевала по возлюбленному, что довела всех нас до убийства! Но держалась она достойно. Покупала продукты и всё такое. Без неё нас засекли бы намного раньше. А Пустыня… Пустыня тоже наложил на себя руки. Он бросился под поезд. Господи! Его всего разнесло! Разворотило… – причитал Фтор, подавляя лукавую улыбку, которая всегда подкрадывалась к губам во время розыгрышей и шуток.

– Что ж, мы запишем твои показания, – осведомил его коп, поднимаясь из-за стола, – а сейчас ты погостишь в следственном изоляторе. Выспишься. Отдохнёшь. Приведёшь себя в порядок. Тебе, дружок, заключение пойдёт на пользу.

– Какое ещё заключение? – подскочил Фтор.

Но ему не ответили. Его взяли за наручники и повели в камеру.

Содом

В СИЗО парня окружали голубые стенки и такие же голубые педики. Учреждение не отставало от моды и потому соответствовало популярному нынче стилю – минимализму. Двухъярусные полки окружали узкую тропинку серого пола. Вместо стены, граничащей с коридором, была железная решётка, сквозь которую проникал белый бледный свет. В помещении воняло потом. Постоянный шум, однако, не мешал высыпаться и замыкаться в собственном мирке. Парень отстранялся от реальности и до сих пор вспоминал последний концерт и секретный тур.

Следствие вели недолго. Из обвиняемого он быстро превратился в подсудимого. Пару раз Фтору устраивали допросы, пару раз вызывали на заседания, а когда наступила дата суда, то он уже не особенно рыпался. Не то чтобы парень смирился, скорее, он просто забил.

Вначале высказывался прокурор. Его свидетелями были выжившие очевидцы и родственники жертв. Зарёванные женщины в чёрных платках тыкали в него пальцами, кричали и проклинали на вечное горение в аду, отчего по плечам парня даже прокатились мурашки. После прокурора высказывался бесплатный адвокат, и защищал он парня как-то вяло и безразлично. Пытался доказать, что Фтор находился в состоянии аффекта, обращал внимание на чистосердечное признание и давление со стороны. Задавал несколько вопросов самому гитаристу, но речь прокурора звучала убедительней. В результате Фтора приговорили к четырнадцати годам лишения свободы.

«Отлично, – подумал Фтор, – четырнадцать делится на семь. Везёт».

Гоморра

Содом и Гоморра – два известных библейских города, которые, согласно Библии, Бог уничтожил за грехи их жителей. СИЗО парень называл Содомом, а вот Гоморрой – тюрьму.