Расколдованный круг

В агрессивном поведении птицы не было ничего обидного, и все-таки Рита почувствовала, как дрожат у нее губы. Ведь всего несколько недель назад ее жизнь была такой спокойной, упорядоченной, мирной! Мама и Анна Осиповна не могли надышаться на Риточку, папа сдержанно одобрял ее успехи в учебе и примерное поведение... Немногочисленные подруги смотрели на Риту с уважением, прислушивались к ее мнению. И вдруг все словно покатилось под откос. С чего же все началось? Почему-то Рите припомнился буянящий на автостоянке Джек. Это происшествие будто бы отомкнуло целый ящик с неприятностями, нелепыми и страшными недоразумениями, которые случались теперь все чаще и чаще... Разумеется, Рита понимала, что авария, в которую попал Геннадий Иванович, травма, которую по глупости нанесла себе Шура, разлад в семье и многое другое не могли иметь прямой связи с тем происшествием, но неожиданно девушка чуть ли не пожалела о своем «заколдованном круге».

Люба истолковала задумчивость девушки как испуг.

– Ах я, глупая! И не сообразила, что городским наша живность иной раз в диковинку кажется, – принялась она сокрушаться. – Да еще когда такой вот Петька попадается... Он у нас и правда драчун. Ты не думай, он против тебя ничего не имеет, просто охраняет свои владения.

– Да разве может петух симпатизировать или не симпатизировать человеку? – удивилась Рита.

– А как же! Вот, например, Петька у нас знаешь какой умный! Все понимает, не хуже собаки. Это ведь только говорят так: мол, курица не птица. Вот Женюру Петька терпеть не может! Один раз этот оболтус влез к нам во двор, когда дома никого не было, а Петька давай его гонять! Не поверишь, все штаны порвал!

– Женюра действительно душевнобольной? – спросила Рита.

– С чего ты взяла? Обыкновенный лоботряс.

– Ну как же, он ведь сказал Виктору, что состоит на учете...

– Ну и состоит. Что же ты думаешь? В наркологическом диспансере. Пьяница он. Сейчас принято говорить, что это болезнь. А вот по-моему – простая распущенность. Пусть бы Витька попробовал этим баловаться! Руки-ноги бы поотрывала. Да он у меня парень дельный, ему некогда жизнь на глупости тратить...

Рита только вздохнула. Приходилось ли этой Любе видеть, как близкий ей человек, словно под влиянием какой-то злобной ворожбы, превращается в чудовище, черствеет сердцем и делается безобразным внешне? Конечно, доля его собственной вины есть всегда, с этим не поспоришь... Но если алкоголик действительно не в силах взять себя в руки?..

От тяжелых раздумий Риту отвлек подчеркнуто бодрый голос Любы:

– Ну чего ты пригорюнилась? Видно, жизнь у тебя тяжелая была! О чем речь ни зайдет, ты сразу задумываешься, грустнеешь... Не горюй, Рита, все наладится! Пойдем вот на огород, полоть! За работой обо всем забудешь.

– Я не умею, – безнадежно сказала Рита.

– Да я понимаю, ты ведь городская. Ну не беда, наука нехитрая.

К удивлению Любы и самой Риты, работа в огороде действительно далась девушке легко. «Вот, оказывается, для чего я все эти годы занималась спортом, – усмехалась про себя Рита. – Чтобы однажды не ударить лицом в грязь... Или в огород?» Но как бы то ни было Люба осталась более чем довольна успехами девушки. Вот только, к сожалению, женщине не пришло в голову предложить своей невольной помощнице надеть перчатки. Люба и сама обходилась без них. Вернувшись в дом, Рита с огорчением принялась рассматривать свои перепачканные, с грязью под ногтями руки. Многочисленные царапины неприятно саднили. Платье Риты, как ни старалась она подбирать его во время работы, превратилось в настоящую грязную тряпку.

– Не жалей ты о нем, – заметила Люба, увидевшая, как Рита пытается оттереть одно из пятен с подола. – Старомодное, да и пошито плохо! Вон нитки висят по всем швам! Я тебе подарю другое, импортное! И не Китай какой-нибудь, а настоящий «маде ин»! В секонд-хенде купила, еще не надевала ни разу.

Рита была настолько потрясена подобным щедрым предложением, что даже не нашла в себе сил отказаться; впрочем, бело-голубое платье уже действительно никуда не годилось... Люба с удовольствием осмотрела девушку, наряженную в трикотажное красно-белое платье, обильно усеянное блестками; «роскошь» наряда несколько портило то, что на нем сохранились не все пайетки, пришитые по замыслу неведомого модельера. Саму Любу эта мелочь нисколько не смущала.

– Ну что, правда, здорово? – явно ожидая выражений благодарности, спросила женщина, подводя Риту к огромному зеркальному шкафу. – Небось отродясь такого не носила?

– Да, не носила, – вздохнула Рита. – Никогда у меня не было такого платья.

– Ну а теперь будет! Как оно тебе к лицу! Ты в нем полнее кажешься, а то тощая, как спичка! Вот пойдешь устраиваться на работу, сама поймешь, как важно выглядеть прилично. Вот только блесточки-то, жалко, не все... Ну не беда. Главное – не смущайся! Делай вид, что так и было задумано!

– Это что у нас за спартаковский фанат? – шутливо поинтересовался Виктор, вернувшись с работы.

– Вот приодела подружку твою, – поделилась его мать. – Совсем другой вид!