Расколотая

– Ладно. Возможно, существует некая связь между школой и лордерами. Помнишь, мы видели агентов на тренировочном поле? Это не было просто случайным совпадением. Они присутствуют в той школе.

– В моей школе тоже иногда появляются лордеры. Они приходят на общешкольные собрания, и, кажется, у них даже есть свой кабинет.

– Это не тот случай. Они там постоянно, и не два-три человека. Поговаривают, что там проводятся какие-то эксперименты и тренировки. Что-то новое. И ученики отличаются от обычной Группы. Это не разношерстная компания, все они высокие, здоровые, спортивные. Все имеют какие-то способности, которые выделяют их.

– Что ты хочешь сказать?

– Пока и сам не знаю. Мы постараемся выяснить больше, если получится. Но одно я знаю точно: тебе слишком опасно видеться с Беном.

Я складываю руки на груди и устремляю взгляд перед собой. Эйден успокаивающим жестом кладет руку мне на плечи.

– Ты не кажешься такой расстроенной, как я боялся.

Так много секретов, и так тяжело носить их все в себе. Я прячу лицо в ладонях и вздыхаю:

– Для этого есть причина.

– Что такое?

Я выпрямляюсь и смотрю в лицо Эйдену. В лицо правде.

– Я уже виделась с ним.

– Что?

– Помнишь тот канал рядом с тренировочным полем, который мы переезжали? Я видела его в заднее окошко и каким-то шестым чувством поняла: тот Бен, которого я знала, бегал бы там по утрам. И он действительно там бегает.

У Эйдена отвисает челюсть:

– Совсем, что ли, рехнулась?

– Со мной же ничего не случилось, верно?

– Дело не в этом. – Эйден рассержен, здорово рассержен. – Я же сказал тебе подождать, пока мы не узнаем больше.

– Ты мне не указ, – огрызаюсь я, но тут же жалею об этом. – Извини. Я не могла ждать.

Эйден молчит, берет себя в руки. Вглядывается в мое лицо.

– Я так понимаю, счастливого воссоединения не получилось, – констатирует он.

– Нет, не получилось. Он меня не узнал. Совсем. Тогда я подумала, что ему, должно быть, заново стерли память, хоть ему уже больше шестнадцати.

– Тогда? А что думаешь теперь?

– Не знаю. Что-то тут не сходится. Начать с того, что я по-прежнему знаю его, какой он, ведь так? Знала, что он будет бегать там по утрам. И он был совсем не похож на нового Зачищенного. Никаких улыбок, никакой щенячьей радости. Он был более… отстраненным. Совсем не таким, как Зачищенные.

– Интересно. «Лево» на нем есть?

– Не знаю, рукава были длинные. А что ты об этом думаешь?

– Ну, имеются кое-какие мысли. Во-первых, он там не узник, верно? Ему разрешается свободно приходить и уходить, иначе он не бегал бы по утрам один.

Правильно. Я цепляюсь за эту пусть маленькую, но все же хорошую новость.

– И они там делают что-то еще. Не зачистку. Или, по крайней мере, не так, как мы это знаем. Но с какой целью?

Он хватает меня за руки, заглядывает в глаза.

– Обещай, Кайла, что не будешь больше приближаться к нему. По крайней мере пока. Я посмотрю, что еще можно раскопать.

– Но…

– Никаких но. С таким количеством лордеров там это слишком опасно. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. И тот Бен, которого мы знали, тоже не хотел бы.

Бен. Объект какого-то неизвестного эксперимента лордеров. По крайней мере, он выглядел бодрым и здоровым. Не восторженным, как Зачищенные, но и не несчастным. Несмотря на угрозу Коулсона, они едва ли сделают с ним что-то из-за меня, ведь так? Какими бы жестокими ни были лордеры, они рациональны. Они не испортят эксперимент, только чтобы добраться до меня. Коулсону неизвестно, что я знаю, где Бен, он может просто рассказать мне какую-нибудь другую сказочку и будет ждать, что я в нее поверю. Но видеться с ним снова бессмысленно, я этим ничего не добьюсь. Он опять не узнает меня.

– Хорошо. Обещаю.

Но как бы ни убеждала логика, что Бен в безопасности, по крайней мере пока, все в душе кричит от страха за него. Кто знает, что происходит или произойдет с ним там? Доктор Лизандер должна знать или может узнать. Я встречаюсь с ней завтра во время нашего обычного больничного приема. Но скажет ли она мне?

Глава 35

Тот же лордер стоит на страже перед дверью кабинета доктора Лизандер, пока я жду. Он смотрит прямо перед собой, лицо ничего не выражает. Тот чертик, который дернул его подмигнуть мне в прошлый раз, явно сбежал.

– Входи, – зовет доктор Лизандер, и я шмыгаю в кабинет и закрываю дверь.

Она наблюдает, как я прохожу к стулу, сажусь. Руки сложены на столе, компьютер закрыт. Что-то тут неладно. Опасность. Я натужно сглатываю.

– Доброе утро, Кайла, – произносит она наконец. – Как поживаешь?

– Хорошо. А вы?

Она мешкает.

– Тоже хорошо, спасибо. Но я кое-что поняла после нашей последней встречи. Мы с тобой играли в кошки-мышки.

– А я кто – кошка или мышка? – выпаливаю я, прежде чем успеваю остановиться.

– Должна быть мышкой, но порой я в этом не так уверена. Мне нужны кое-какие ответы, Кайла.

– У меня тоже есть вопросы.

Раздражение борется с любопытством у нее на лице.

– Хорошо, – говорит она наконец. – Ты задавай вопрос, я отвечу, а потом придет твоя очередь. Договорились?

– Договорились, – отвечаю я, хотя осторожность требует, что было бы лучше начать ей. Я подыскиваю слова.

– Итак?