Расколотая

– Подожди, – говорит Нико. Он выходит, прикрывает за собой дверь. Я прячу лицо в ладони. В глубине души я уже знала, просто убегала от правды. И вот еще одна, с которой мне придется жить: Катран рассказал Нико, что я ездила повидаться с Беном. Должно быть, это он. Как еще Нико мог узнать? Но ведь он говорил, что не скажет!

Боль и слезы обращаются в злость и негодование.

Катран сказал, что я не могла принять это решение, но он ошибался. Оно мое, и только мое. Лордеров нужно остановить любой ценой. Любыми жертвами.

До того, как память начала возвращаться ко мне, я бы ни за что не вступила в «Свободное Королевство». Просто как Кайла, я бы ни за что не приняла их методы, какова бы ни была цель. Но теперь я могу. Могу забыть, что Кайла ненавидит насилие, забыть ее страх, забыть, что она вообще когда-то существовала. Как я забыла Люси.

Но я никогда не забуду Бена.

«Да! Храни эту боль. Используй ее как движущую силу».

К тому времени, когда Нико возвращается, злость вытесняет все другие чувства, кроме жажды мести.

Нико садится.

– На чем мы остановились? Ах да. Есть кое-что еще, что нам нужно обсудить. Мы с Катраном переговорили сегодня утром. О тебе.

– Что? – Он выдал еще какие-то мои секреты? Я сжимаю кулаки.

– Он заверял меня, что ты на нашей стороне.

– Это так!

– Но также выразил некоторую озабоченность. Он чувствует, что ты слишком… хрупкая, чтобы тебя использовать.

– Это неправда! Я готова на все.

– Так ли, Рейн? – Нико откидывается на спинку стула, на лице сомнение. Он вскидывает руку, словно просит помолчать.

Я закусываю губу.

– И вот какая у меня проблема. Катран считает, что ты помеха, а я обычно доверяю его мнению.

И вновь шок предательства. И это тот Катран, который рассказывал мне, что мы были друзьями, что это он успокаивал меня, когда мне было страшно. Был таким чутким в отношении Бена. «Были друзьями» – очень точно сказано.

– И все же… – Нико пожимает плечами. – Как бы ни хотел я верить в тебя, Рейн, есть что-то еще. Ты представляешь для нас опасность

– Что ты имеешь в виду?

– Ты склонна совершать импульсивные поступки, не задумываясь о последствиях. – И вновь он вскидывает руку, приказывая молчать. – Как Тори – риск, который я уже полюбил, но все равно риск. И эта твоя вылазка, чтобы увидеться с Беном… А если бы тебя схватили? Смогла бы ты не выдать нас?

– Да, – отвечаю я сразу, не задумываясь. Я ведь не сказала о них Коулсону ничего такого, чего бы он уже не знал.

Нико, как всегда остро ощущающий любые нюансы мысли или чувства, все это замечает.

– Давай-ка признавайся, Рейн: какому еще риску ты нас подвергла?

Но я не могу рассказать ему о Коулсоне: слишком поздно.

– Рейн? – Нетерпеливый голос, который не ждет. – Скажи мне сейчас же: что это за риск?

Пан или пропал.

– Когда на меня напали, ко мне вернулась память, и я вынуждена была защищаться. Он… остался жив и все помнит.

– Имя, – требует Нико.

– Уэйн Бест, – тихо выдавливаю я, словно не хочу, чтобы меня услышали. Подписала ли я сейчас смертный приговор? И все же, так много умирает тех, кто этого не заслуживает; по мне, так Уэйн – далеко не лучший представитель рода человеческого.

– Почему ты не сказала мне об этом раньше? – Он качает головой. – Как же я могу тебе доверять?

– Я сделаю все, чтобы проявить себя.

– В самом деле? – Он вздыхает. Неожиданно поворачивается и подается вперед, опирается руками о подлокотники моего стула и сверлит пристальным взглядом.

– Подумай, Рейн. Что ты можешь для нас сделать? Что можешь дать нам, чем доказать, что действительно готова на все. Чтобы я понял, что могу тебе доверять.

Я лихорадочно соображаю, пытаясь придумать что-нибудь, что докажет ему мою преданность. Образы и лица вихрем кружатся в голове, а потом…

Глаза мои расширяются, когда одно лицо задерживается.

– Ты что-то надумала. Скажи мне, – требует Нико приказным тоном. В памяти вспыхивает картинка из прошлого: кирпич… пальцы. Я внутренне содрогаюсь. Ему нужно подчиняться.

Каждое произносимое слово дается мне с трудом, с болью. Черта подведена. Выбор сделан.

– Я могу отдать вам доктора Лизандер.

Когда я ухожу, неуверенность и страх борются в душе с радостным волнением от того, что я завоевала доверие Нико.

А всего только и потребовалось – предложить сдать им доктора Лизандер.

Я стискиваю зубы. Она этого заслуживает. Это все из-за нее: зачистка была гнусным изобретением, если это можно так назвать. Во всем виновата она. Судьба Бена – тоже ее рук дело, пусть и не напрямую.

Нико кивает Катрану, который поднимается, когда я направляюсь к выходу.

– Сама доберусь, – вспыхиваю я, но Катран выходит за мной следом. Позади дома вижу машину и человека, который курит, прислонясь к ней. Он отворачивается, словно прячась. Я успеваю заметить: ничем не примечательное лицо, среднее телосложение, и все же есть в нем что-то знакомое. Откуда?

Мы идем через лес к мотоциклам. Я не обращаю внимания на Катрана, трогаюсь, но чем дальше мы едем, тем сильнее во мне растет гнев. Не проехав и полпути, я замедляю ход, жестом показываю остановиться. Чуть не швыряю мотоцикл на землю.

– Что с тобой? – спрашивает Катран.