Расколотое "Я"

Наши переживания различны. Мы воспринимаем внешние реальности, видим сны, воображаем, полусознательно грезим. У некоторых бывают видения, галлюцинации, они переживают преображенные лица, видят ауры и т. п. Большая часть людей большую часть времени переживает себя и других тем или иным способом, который я назову эгоическим. То есть центрально или периферически они переживают мир и самих себя с точки зрения связной индивидуальности: я-здесь против вас-там, в рамках определенных основополагающих структур пространства и времени, разделяемых с другами членами общества.

Такое прикрепленное к индивидуальности, привязанное к пространству-времени переживание было исследовано философски Кантом, а позднее такими феноменологами, как Гуссерль и Мерло-Понти. Его историческая и онтологическая относительность должна быть полностью осознана каждым современным исследователем гуманитарных областей. Его культурная и социально-экономическая относительность стала избитым местом у антропологов и пошлостью у марксистов и неомарксистов. Но, однако, вместе консенсуальным и межличностным подтверждением она дает нам ощущение онтологической уверенности и безопасности, чью обоснованность мы переживаем как самообоснованность, хотя с метафизическо-историческо-онтологичес-ко-сопиально-экономическо-культурной точки зрения мы понимаем, что ее явная абсолютная обоснованность есть иллюзия.

Фактически все религии и все экзистенциальные философии сошлись во мнении, что такое эгоическое переживание есть первичная иллюзия, завеса, покрывало майи: сновидение, по Гераклиту и Лао-Цзы, — фундаментальная иллюзия всего буддизма, состояние сна, смерти, социально принимаемое безумие, утробное состояние, в которое нужно умереть, из которого нужно родиться.

Личность, проходящая через потерю эго или трансцендентальное переживание, может быть или не быть некоторым образом сбита с толку. Следовательно, ее законно можно рассматривать как сумасшедшую. Но быть сумасшедшим не значит обязательно быть больным, несмотря на то, что в нашей культуре эти две категории смешиваются. Предполагается, что если личность — сумасшедшая (что бы это ни значило), то ipso facto она — больна (что бы это ни значило). Переживание, которое личность может впитывать, пока для других она является просто сумасшедше-больной, может быть для нее настоящей манной небесной. Вся жизнь личности может измениться, но трудно не засомневаться в обоснованности такого взгляда. К тому же не все возвращаются назад.

Может, эти переживания являются просто зарницами патологического процесса и определенного отчуждения? Я так не думаю.

В некоторых случаях человек, слепой от рождения, может в результате операции обрести зрение. Нередко итогом этого является страдание, смятение, дезориентация. Свет, озаряющий сумасшедшего, — неземной свет. Это не всегда искаженное преломление ситуации его земной жизни. Он может быть облучен светом иных миров. Они могут его сжечь.

По существу, этот «иной» мир не есть поле, на котором в иллюзорную битву вовлечены психологические силы, отклоненные, смещенные или вытесненные от своего изначального объекта, — хотя такие силы могут затемнять эти реальности, как они могут затемнять и так называемые внешние реальности. Когда Иван в «Братьях Карамазовых» говорит: «Если Бога нет, значит, все дозволено», он не говорит: «Если мое супер-эго, в спроецированной форме, может быть уничтожено, значит, я могу делать все что угодно со спокойной совестью». На самом деле он говорит:

«Если существует только моя совесть, значит, не существует высшей обоснованности для моей воли».

Среди врачей и священнослужителей должны быть те, кто стал бы проводниками, кто смог бы вывести личность из сего мира и ввести в иной. Проводить и возвратить обратно.

В иной мир входят, раскалывая скорлупу; или через дверь; через перегородку; занавес, раздвинутый или поднятый; приоткрытый покров. Семь покровов: семь печатей, семь небес.

Эго есть орудие для жизни в сем мире. Если эго сломано или разрушено (непреодолимыми противоречиями определенных житейских ситуаций, ядами, химическими изменениями и т. д.), то личность может перенестись в иные миры. «реальные» в несколько другом плане, нежели более знакомые территории сновидения, воображения, восприятия или фантазии.

Мир, в который входит человек, его способность переживать этот мир, по-видимому, отчасти обусловлены состоянием это.

Наше время отличается стремлением к управлению главным образом внешним миром и почти полным забвением мира внутреннего. Если оценивать эволюцию человечества в точки зрения знания о внешнем мире, то мы во многих отношениях прогрессируем.

Если же нашу оценку производить с точки зрения внутреннего мира и единства внутреннего и внешнего, то вывод должен быть совсем иным.