Расколотые небеса

Более чем мертвые, кстати: большая часть оказалась не просто вмерзшей, а прямо-таки вмурованной в черный, скрипящий под лезвиями саперных лопаток словно слежавшийся речной песок, лед. Чтобы извлечь из этого странного «грунта» машины, их пришлось бы вырезать вместе с куском субстрата циркулярной пилой, которой в арсенале десантников, естественно, не было. Да и не производили эти машины впечатления чего-то еще годного к употреблению. Почти все их части, находившиеся снаружи, включая линзы видеокамер, были покрыты рыхлым черным налетом, напоминающим лишайник. Однако «лишайник» этот вовсе не рос на поверхности металла, пластмассы или стекла — он прорастал внутрь, превращая то, к чему прикипел, в такую же легкую хрупкую массу, податливо крошащуюся под пальцами в черную мельчайшую пыль. Большая часть зондов поэтому сохраняла лишь видимость внешней формы, превратившись в своеобразные муляжи, «окаменелости» машин.

Потыкав один из автоматов лопаткой, Бежецкий, наблюдая за тем, как легко уходит ее «штык» в черную «пемзу» почти до рукояти, понял, как ему повезло с тем зондом, за которым он укрылся от пуль решетовского «Василиска». Окажись на его месте одна из таких вот «обманок», исход был бы ясен — тяжелые бронебойные пули либо развеяли бы гору «шлака» в пыль, либо пронзили ее навылет…

Но факт оставался фактом: «Василиск» превратил один из трех более-менее «свежих» на вид зондов в дуршлаг, поэтому выбора особенного не было.

Один из автоматов, по счастью завязший в «грунте» лишь гусеницами, был уже выдолблен и готов к транспортировке на «большую землю», второй — более «сложный» — сейчас выгрызали изо льда общими усилиями, а время до возвращения еще оставалось. Поэтому Александр решил взять с «паршивой овцы» — продырявленного Решетовым автомата — пресловутый «шерсти клок».

— Грауберг!

— Я!

— Вы вроде бы разбираетесь в технике?

— Так точно! — отрапортовал мичман, перемазанный черной пылью с ног до головы. — Служил в батальоне технического обеспечения Черноморского флотского экипажа.

— Отлично. Попробуйте-ка снять с этого металлолома… — командир ткнул пальцем в зонд-спаситель, — хотя бы видеокамеру, что ли… Или что-нибудь, что может представлять ценность для ученых.

— Попытаюсь… — с сомнением почесал затылок шлема мичман. — Но не гарантирую…

— Вот-вот, попытайтесь. А мы с Лежневым займемся пробами грунта.

Еще через полчаса все было готово: оба выгрызенных изо льда аппарата подтянуты к самому устью «ворот» и надежно обвязаны тросами, все свободные емкости забиты под завязку осколками субстрата и кусками изъеденных «черной плесенью» автоматов, все вокруг на десять раз снято и переснято… Лишь Грауберг продолжал возиться со своим зондом.

— Скоро вы там? — поинтересовался Бежецкий, подходя к нему: ветер заметно усилился, и передвигаться, даже в чудо-костюмах, стало сложновато.

— Еще минуточку…

— Удалось снять камеру?

— Да, вот она, — кивнул мичман на серебристый, чуть тронутый черной «плесенью» параллелепипед, лежащий рядом с ним. — Похоже, целехонька.

— Чем же вы заняты?

— Да вот, — пожал плечами немец. — Никак не могу понять, что это такое.

— Где? — нагнулся к нему командир. — Покажите.

— Вот, — палец в толстой перчатке осторожно тронул белый матовый цилиндр, — очень уж по виду очень от всего остального отличается.

— Так выньте его, и дело с концом.

— Да? А если это взрывчатка? Повидал я подобные штуки в своей жизни.

— Откуда здесь взрывчатка? Ученые, конечно, сумасшедшие люди, но не настолько. Этот… эта штука закреплена как-нибудь?

— Нет, похоже, просто засунута под привод манипулятора.

— А провода от нее идут какие-нибудь?

— Не вижу.

— Тогда это не мина.

— Как сказать…

Александр начал терять терпение:

— Тогда сделаем так: обвяжите этот предмет тросом, и попробуем дернуть, отойдя на расстояние.

— Хорошо.

Через пару минут все залегли в отдалении от мертвого зонда, и Бежецкий собственноручно рванул конец веревки, привязанной к «мине».

Взрыва, как и ожидалось, не последовало.

— Блин, Грауберг! — заявил Лежнев, первым поднявший выдернутый из машины цилиндр. — Опять ты в своем репертуаре! И когда тебе надоест только?

— Ты о чем, Николай? — не понял мичман, тоже поднимаясь на ноги.

— Да все об этом. — Вахмистр продемонстрировал всем собравшимся вокруг тубу из-под пищевого концентрата. Точно такую же, какие лежали у каждого из десантников в рюкзаке в составе продуктового запаса на непредвиденный случай. — «Фасоль белая с салом», — прочел он, поворачивая емкость перед стеклом шлема. — Сожрал хавчик втихаря, а нас разыграть решил. Шутник, блин, тевтонский!

— Не мели ерунды, — отозвался Грауберг. — Я свой НЗ и не вскрывал. А это… — он отобрал тубу. — Я что, по-твоему: зубами отгрыз? — Он провел пальцем по краю полукруглой выемки в тонком пластике.

— Не, это не зубами, — завладел находкой урядник Алинских. — Это срезано чем-то… Стоп! А тут внутри листок какой-то…

При свете фонаря, загородив от ветра спинами клочок рвущейся из рук желтой, в разводах, хрупкой бумаги с едва различимыми каракулями, десантники прочли:

«10 августа 20…