Расколотый берег

– А-а, косметический ремонт, – ответил Виллани. – Сам-то я не изменился. Включи-ка телевизор, Фин.

В выпуске новостей это был третий по счету сюжет. Скупо сообщили, что в доме в Северном Мельбурне найден труп обнаженного мужчины без признаков насильственной смерти, подвешенный над сценой.

На экране появилось лицо мужчины – чистое, почти оживленное, с огоньком в глазах. В свое время он был очень красив: длинные прямые волосы зачесаны назад, под глазами мешки, глубокие складки сбегали от носа к тонкогубому рту.

«Возраст умершего составляет около шестидесяти лет. Волосы окрашены в темно-коричневый цвет. Всех, кто может его опознать или имеет о нем какие-либо сведения, просим звонить по горячей линии: девятьсот девяносто – восемьсот девяносто семь – восемьсот девяносто семь», – закончил читать диктор.

– Хорошо его умыли, – заметил Финукейн.

– А, косметический ремонт, – ответил Биркертс. – Мертвый – он и есть мертвый.

Они досмотрели новости, увидели, как Виллани отказывается комментировать очередную гибель жертвы бандитской разборки, как он дотрагивается до уголка глаза, до рта…

– Смесь Аль Пачино с Клинтом Иствудом, – сказал Кэшин. – Гремучая смесь, я бы сказал.

– Заткнись, – оборвал его Виллани. – Заткнись сейчас же.

– Шеф? – В двери показалось худое, взволнованное лицо Трейси Уоллес, аналитика. – Звонит женщина по горячей линии насчет этого покойника.

Виллани посмотрел на Кэшина.

– Ну давай, командир, – распорядился он. – Только ты, похоже, понимаешь, что происходит.

Кэшин взял трубку.

– Миссис Роберта Конди, – пояснила Трейси. – Из Северного Мельбурна.

Записывать ничего не требовалось – Трейси надела наушники.

– Здравствуйте, миссис Конди, – начал разговор Кэшин. – Спасибо, что позвонили. Вы хотите нам помочь?

– Труп, который показали в новостях, – это труп мистера Полларда. Я его знала.

– Расскажите мне о нем, – ответил Кэшин и закрыл глаза.

* * *

Кэшин вставил зеленый ключ в замок, повернул.

– Дом покойного Артура Полларда, – провозгласил он, открывая дверь.

На террасе было темно и холодно. Он не сразу нашел выключатель.

Зажглась люстра, два стеклянных шара осветили гостиную, обставленную мебелью по моде семидесятых годов. На журнальном столике лежала газета. Кэшин подошел, посмотрел на число.

– Четырехдневной давности, – заметил он.

К гостиной примыкала спальня с двуспальной, аккуратно застланной кроватью без покрывала, гардеробом с двумя зеркалами, комодом, полкой для обуви. Маленьким коридором она соединялась с другой спальней, поменьше, – там стояли только односпальная кровать, стол, стул, книжный шкаф.

Кэшин просмотрел корешки книг. Это были дешевые издания в мягких обложках – детективы, романы ужасов, любовные романы с позолоченными названиями, – и покупали их, скорее всего, уже подержанными.

– В кухне чисто, – сказал Дав из-за двери.

Кэшин прошел вслед за ним в старомодную, чуть ли не в пятидесятых годах обставленную кухню, с одинокой лампочкой под потолком, накрытой зеленым колпачком, эмалированной газовой плитой, холодильником «Электролюкс» со скругленными дверцами и портативным радио на покрытом пластиком металлическом столике. У мойки стояла перевернутая вверх дном кружка в сине-белую полоску.

– Точно монах, – заметил Кэшин.

Он подошел к мойке, хотел было посмотреть, что видно из окна, но увидел лишь грустное отражение кухни.

Дав щелкнул выключателем рядом с задней дверью, и яркий свет упал на прямые струи дождя, поливавшего бетонированный дворик. В конце его была кирпичная стена со стальной дверью. У стены, разделявшей два соседних участка, на веревке мокло белье – три майки и столько же трусов.

– Сзади там проулок, – сказал Дав. – А это, наверное, дверь в гараж.

Они вышли во двор. Кэшин шел первым и чувствовал под ногами мокрый, скользкий бетон. Ни один ключ со связки Полларда не подошел к стальной двери.

– Пойду попробую с той стороны, – сказал Дав и забрал связку.

Кэшин остался ждать в доме, ходил, смотрел. В ящиках стола обнаружились папки с банковскими книжками, счетами за электричество, газ, телефон, налоговыми квитанциями. Ничего личного – никаких фотографий, писем, записей, дисков. Ничто не говорило о том, каким человеком был Артур Поллард, какую прожил жизнь, что любил, а что нет. Лишь на полке в кухне стояли четыре банки фасоли в томате да полбутылки виски, а горлышко еще одной, пустой, торчало из мусорной корзины.

Вошел Дав.

– Нет там больше никакого гаража, – сказал он. – Дверь заложена кирпичом. – У него зазвонил мобильник. Он сказал несколько слов и передал трубку Кэшину: – Шеф.

– Нам нужен большой ключ, – сказал Кэшин. – Волшебный. И немедленно.

– Как же так – ты всем распоряжаешься, а сам откомандирован из убойного отдела хрен знает куда?

– Кто-то же должен руководить.