Расколотый берег

– Нет, не торгую, – ответил Старки. – Только ремонтирую те, что собирали отец с дедом. Они свои инициалы под номерами выбивали.

– Как же вы их находите?

– По объявлению. Квинсленд, Западная Австралия, Северные территории. Я прошу аукционеров следить за распродажами и звонить мне, если будет что интересное. Один нашли на Фиджи, ржавый был как не знаю что. Доставили в итоге, но это удовольствие мне дорого обошлось.

– Так вы нашли четыре?

– Тринадцать. Остальные в другом сарае.

– Когда же вы закончите?

– Чего?

– Собирать их.

– Да никогда!

Спрашивать почему было излишне. Вопрос обычно звучал совершенно бессмысленно, а ответ зачастую или был совершенно очевиден, или, наоборот, безнадежно запутан. Кэшин взглянул на номер двигателя.

– Вы возили Бургойна в дом в Северном Мельбурне?

– В Северном… нет. Только на Релли-стрит.

В неприступной крепости появилась крошечная, еле заметная трещина. Не глядя на Старки, он утвердительно продолжил:

– Вы возили Бургойна в зал в Северном Мельбурне.

– В зал? Нет, только на Релли-стрит!

– В зал «Товарищей». Вы понимаете, о чем я. Не выкручивайтесь, Старки!

– Не знаю я, о чем вы.

Кэшин подошел к другому двигателю. Простые устройства, он вполне мог бы научиться их ремонтировать. Ничего сложного – хороший суп сварить и то труднее.

– Вашему отцу нелегко пришлось, когда завод продали.

Стало тихо. Старки нервно закашлялся.

– Не говорил он об этом никогда. Мне мать потом все рассказала.

– А после он чем занимался?

– Ничем. Умер, даже расчет не успел получить. Что-то серьезное с головой.

– Печально, – заметил Кэшин. – Но я скажу, у кого что-то по-настоящему серьезное с головой, – у вас. Что вы все выкручиваетесь? Давайте рассказывайте мне об этом зале.

– Не знаю я ни про какой зал!

– Мне с Таем нужно поговорить, – сказал Кэшин. – Наедине.

– Зачем это?

– Он, может быть, что-то видел или слышал…

Старки в упор посмотрел на Кэшина:

– Ничего он не знает, приятель. Ни на шаг от меня не отходит.

Кэшин пожал плечами:

– Ну, посмотрим.

– Тут такое дело, – заговорил Старки совсем другим голосом, – парень-то того… С головой у него не очень. Когда маленький был, она его с лестницы уронила. С тех пор и перемкнуло. В школу даже не ходил.

– Пусть подойдет.

Старки медленно почесал в затылке.

– Ну ладно вам… Не трогайте его. Ему кошмары снятся, по ночам кричит…

Пора было взять инициативу в свои руки. Кэшин видел, что Старки боится.

– Трудно с вами. Позовите его.

– Приятель, ну пожалуйста…

– Позовите его, и все.

– Я Хопгуду позвоню!

– Послушайте, Старки, – сказал Кэшин, – Хопгуд вас все равно не защитит. Этим делом занимается город. А раз уж вы уперлись как баран, я с вашим Таем буду говорить не здесь и не в участке. Я отвезу его в Мельбурн. Соберите все, что нужно, – зубную щетку там, трусы, печенье. Он какое любит?

В глазах Старки он заметил ненависть. Ненависть, животный страх и панику.

– Не надо, приятель. Ну, прошу тебя, ну пожалуйста, ну…

– Северный Мельбурн, дом на Коллет-стрит. Туда его возили?

– Не возил, нет, ты же…

– Не тяните резину. Мне еще ехать обратно. Или выкладывайте все, или зовите Тая. Мне некогда.

Старки обвел взглядом сарай, как будто надеялся увидеть на стене спасительную надпись, и признался:

– Ну да… Возил.

– Последний раз когда?

– Может, лет пять назад… Или шесть…

– Часто?

– Нет.

– Каждый раз, когда бывали в Мельбурне?

– Да, по-моему.

– Как часто?

Старки сглотнул слюну.

– Раза четыре в год, пять…

– А зал?

– Не знаю я про зал.

Кэшин услышал нотку металла в его голосе, опять вынул карточку Полларда, но не стал ее показывать:

– Спрошу еще раз: вы знаете этого человека?

– Знаю.

– Как его зовут?

– Артур Поллард. Он бывал в лагере.

– А еще где вы встречались?

– На Коллет-стрит. Я видел его там.

Кэшин подошел к станку, провел пальцем по металлической детали, которую Тай обрабатывал напильником.

– Поллард – извращенец, – сказал он. – Знаете? Он любит мальчиков. Мальчиков, не парней. Балуется с ними, ну и все остальное. А остального хватает, поверьте. Вы знали об этом, да, мистер Старки?

Повисла тишина. Кэшин не смотрел на Старки.

– Своего мальчика, случайно, не возили на Коллет-стрит? К Полларду, побаловаться?

– Я тебя убью! – страшным тихим голосом произнес Старки. – Еще только раз…

Кэшин обернулся.

– Расскажите мне о Бургойне, – сказал он.

Старки прижал руку к груди, лицо пошло пятнами, он еле сдерживал дыхание:

– Не видел я ничего! Никогда! Правда, я никогда ничего не видел!

– Так что с залом?

– Один раз я там был! Забирал всякие бумаги, папки, все такое. Он велел сжечь.

– Кто велел, Бургойн?

– Ну да.

– И где же вы их сожгли?

– Там негде было. Сюда все привез.

– Пап…

Тай стоял в дверях и, нахмурившись, смотрел на них из-под густой светлой челки, которая доходила ему до самой переносицы.

– Что такое?

– Мама спрашивает, спагги-бол [38]к чаю нормально?

– Скажи ей, что нормально, сынок.

Тай ушел. Кэшин прошагал к двери и обернулся: