Расколотый мир

Поговорила королева и с придворным магом: Зигфрид, со страдальческим лицом пообещав поискать информацию о стихийных духах и поднять лекции с МагУниверситета, через несколько дней занудным тоном пересказал то, что нашел. Мир пронизан течениями шести стихий, говорил он, которые одновременно являются и энергией, и божественными основами мира. И в них, под воздействием божественных эманаций и остаточной энергии Творения, зарождаются из уплотнений стихийные духи, которые обладают зачатками разума, а за много лет общения с людьми могут сравняться с ними. Огневики, в отличие от тех же водных духов, не имеют устойчивой формы, не любят большого скопления людей и с неохотой удаляются от источников пламени. Они непредсказуемы и опасны, и поэтому с ними маги работают с осторожностью. Но при этом есть специалисты, которым удалось подчинить их и связать с амулетами. И известны эти духи с давних времен: в Рудлоге много сказок про жар-птиц и огненных кобылиц, но по факту с простыми людьми в новое время взаимодействий не отмечено.

Около двадцати толстых старых прошитых тетрадей с желтыми страницами и кожаными обложками – плод эпистолярных трудов Альвина Рудлога – оказались настоящим сокровищем. Древний правитель несколько раз упоминал огненных духов: то пал у него жеребец, и он вызвал из костра огнегривого скакуна, а потом сказал заветное слово для развоплощения, то сыновья его слали весточки с дальних рубежей страны с помощью пламенных ласточек… то напали на него враги, перебили всех спутников, но встали на его защиту огневики в виде пылающих вихрей… Не раз Альвин-Иоанн отмечал, что надо относиться к огневикам с уважением и не жадничать, подкармливать ароматными маслами, ценной древесиной, смолой или янтарем.

– Если бы не серьезный общий тон записей, я бы решил, что твой прадед фантазирует, – признался Мариан, просматривая очередную тетрадь и зачитывая вслух всё новые удивительные подробности взаимодействия словоохотливого Альвина и огненных духов.

– Как сказки читаешь мне, – согласилась Василина, улыбаясь. – Жаль, Алинки нет, она бы с удовольствием к нам присоединилась. – На мгновение уголки губ королевы опустились, и она вздохнула. – Не терпится сестрам рассказать, у них ведь тоже должно получаться призывать, Мариан. По крайней мере у Ангелины, да и у Маринки тоже…

Для Василины эти вечерние чтения, игры с искрянками и упражнения с огнем стали отдыхом. Слишком тяжелы были новости с фронтов, и слишком много приходилось делать днем: и выезжать в госпитали, и встречаться с военными, и выслушивать отчаянные просьбы о помощи от представителей захваченных городов, которые чудом смогли выбраться к королевским войскам. Мариан тоже выматывался, но все так же вставал затемно, чтобы поупражняться с гвардейцами, и уходил тихо, стараясь не разбудить супругу.

Сегодня, когда Байдек уходил на зарядку, в их спальне и гостиной все еще тлели растопленные с вечера камины, и Василина сейчас наверняка дремала в постели, теплая и разнеженная, и дневные заботы еще не прорезались морщинками беспокойства на ее лбу и переносице…

…Он издалека увидел, что у дверей Семейного крыла не стоит охрана, и, насторожившись, ускорился. Слух улавливал отдельные слова, обрывки предложений:

– Нельзя! Нельзя! – сердитая и очень встревоженная Василина.

– …Ваше величество, немедленно вернитесь в покои! Сейчас здесь будет придворный маг…

– …Нет, нет, меня он не тронет, он вам опасен… отойдите!

Что-то, похожее на гулкое то ли ворчание, то ли рычание.

– …Стой! Я приказываю: стой!

Байдек распахнул двери – и в глаза ударило бликами огня. В коридоре по стенам теснились гвардейцы, пытаясь пробраться к королеве. Сама Василина, бледная, испуганно взглянувшая на мужа, тянула руку к застывшему меж людей золотому гепарду, что выгибал огненную спину и тек языками пламени.

Огневик увидел новое действующее лицо, взвился, прыгнул к Мариану, увеличиваясь в размерах, приземлился почти вплотную, обдавая принца-консорта невыносимым жаром, и зашипел-затрещал прямо в лицо.

– Нельзя! – отчаянно закричала Василина. – Это свой! Не смей!

В голосе ее был страх.

– Василек, – ровно проговорил Мариан, глядя в пылающие глаза гепарда и сдерживая панический страх: дух то отстранялся, и видно было, что он раздраженно бьет себя по бокам хвостом, то снова дергался вперед – и барону казалось, что у него сейчас волосы полыхнут от жара. – Помнишь, я учил тебя управляться с собаками? Ты должна дать почувствовать, что ты главная.

– Он меня не слушается, Мариан, – дрожащим голосом проговорила супруга. – Я хотела искрянку позвать, а из камина вырвался он, опрокинул меня, облаял…

– Облаял?

Огневик, словно в подтверждение, коротенько презрительно потявкал, замолк, облизнувшись – меж огненных клыков мелькнул язычок-пламя, – и вдруг рявкнул, сделав выпад вперед, – Василина ахнула, а Байдек, взбешенный этой игрой и собой в роли мышки, поймал золотистый взгляд и рыкнул на все крыло:

– Назад!