Расколотый мир

– Бедные, – опять вздохнула Каролина. – Вот так прожить, когда цель в жизни – не досаждать мужу. Да и вообще, наложницы – это глупость. Я бы никогда не согласилась, чтобы у моего мужа были какие-то там наложницы. Или еще какие-то жены.

– Это потому что ты не из Йеллоувиня, – буркнул Вей Ши. – Быть наложницей императора – великая честь для самой девушки, ее семьи и провинции. Это не отношения между мужчиной и женщинами, а отношения между императором и его землями. А жены обеспечивают преданность сильных родов.

– А как же любовь? – грустно поинтересовалась младшая Рудлог, продолжая чиркать в блокноте. Послушник, только набравший в ковшик кипятка, чтобы обдать скамью, посмотрел на принцессу с откровенной насмешкой и жалостью. Но тут же опять напрягся, шагнул к ней.

– Да я не тебя рисую! – возмутилась принцесса и в доказательство потрясла блокнотом. – Я вообще тигра рисую, вот!

Послушник почему-то смотрел на ее тигра с изумлением.

– А почему красный? – спросил юноша, впившись в Каролину жестким взглядом.

– Откуда я знаю, – огрызнулась она. – Нарисовалось так!

Он поморщился, молча сунул ковшик в котел, подхватил его шестом и понес дальше, к следующим лавкам. Каролина топала следом.

– Хочешь, я помогу тебе? – предложила она с сочувствием, когда он остановился и опять начал поливать кипятком лавки. – Ты не думай, я не всегда жила во дворце. Раньше мы жили в деревне, и я помогала по дому старшей сестре. И даже козу доила, вот! А ты доил когда-нибудь?

– Нет, – буркнул Вей Ши.

– А корову?

– Я что, какой-то грязный крестьянин? – процедил послушник.

Каролина удивленно окинула взглядом его простую бедную одежду.

– А чем ты лучше крестьянина? – рассудительно заметила она. – И он, и ты тяжело работаете, чтобы прожить. Тогда откуда в тебе столько высокомерия? Папа говорит, люди, которые зарабатывают на жизнь честным трудом, заслуживают уважения. Независимо от происхождения. Вот разве тебе было бы приятно, если бы я презирала тебя только потому, что ты вынужден работать, а я нет? Или потому, что моя семья богатая, а твоя нет? Это ведь неправильно. Главное не кто ты, а какой ты.

– Твой отец – идеалист, – презрительно откликнулся Вей Ши. – А ты еще слишком маленькая и глупая. В мире происхождение значит все. Сильнее кровь – ближе к богам. Простолюдин может позволить себе все, с него спроса нет. А тот, кто отмечен божественной кровью, отмечен и большой ответственностью.

– О, – протянула младшая Рудлог, – так ты правда из обедневших аристократов? Но это же не значит, что надо быть таким злым. Я от тебя ничего достойного уважения еще не видела, если честно. Ты все время задираешь нос и грубишь. С тобой очень трудно общаться.

Он в раздражении повернулся к ней.

– Неужели непонятно, что я вообще не хочу с тобой общаться?

– Это понятно. А почему? – рассеянно спросила Каролина. Пальцы опять потянулись к блокноту, и красный карандаш из пенала сам прыгнул в руку. Сам, честное слово!

– Тебе сколько лет?

– Скоро будет тринадцать! – гордо заявила принцесса, вновь рисуя тигра. На этот раз он прижался к земле и готовился атаковать.

На самом деле тринадцать исполнялось в августе, сразу после Ангелининого дня рождения, но зачем уточнять?

– А мне – двадцать один, – сообщил Вей Ши, надраивая лавку щеткой. – Мне просто неинтересно.

– Неинтересно, – обиженно пробурчала Каролинка, пририсовывая тигру раздраженно ударяющий по боку хвост. – Зато мне интересно, вот! И вообще, храм для всех, хочу и хожу. Хочу и стою рядом! Хочу и разговари…

– Великий праотец, это худшее из наказаний! – резко выдохнул послушник. – С тобой невозможно находиться рядом, ты шумная, невыносимая деревенщина! Даже в казармах было спокойнее!

Каролина надулась, топнула ногой.

– Слушай, почему ты все время грубишь? И такой высокомерный, а сам ведь ничего из себя не представляешь! Даже дедушке помогал с таким лицом, будто тебя сейчас стошнит! А еще… еще ты на девчонку похож, вот!

И, не найдя больше слов, от избытка чувств швырнула в него карандаш. Вей Ши, стоявший вполоборота, дернулся в сторону – и от резкого движения остатки кипятка из ковшика плеснули ему на рубаху.

– Мамочки, – пискнула Каролинка, мгновенно растеряв запал и прижав блокнот к груди. – Прости, пожалуйста, извини, я не хотела, правда!!!

Вей Ши с шипением тянул рубаху вверх, и принцесса замерла. Спина его была покрыта розовыми длинными рубцами. Каролинка ахнула, и йеллоувинец быстро повернулся к ней лицом. Бок его покраснел, и он набросил рубаху на спину, завязав рукава на шее.

– Тебя что, кто-то избил? – всхлипнув от ужаса и жалости, спросила принцесса. – Когда я впервые тебя увидела, их не было… Мамочки! Это из-за меня, да? Тебя так наказал Четери? Как же так?

На последних словах голос ее сорвался, и она горько заплакала, размазывая слезы по щекам вместе с тушью.