Расколовшаяся Луна

Тильман многозначительно закашлял, но мой строгий взгляд заставил его продолжить. Послушно он начал читать дальше.

«И ещё кое-что: Марам не нравится, когда люди спять бок о бок или даже группой. Некоторые древние утверждают, что Мары появились, когда люди начали чувствовать себя в такой безопасности, что стали спать ночью в одиночку. Построили себе дома с отдельными комнатами. Спальня, сегодня для Вас абсурдный символ безопасности, подготовила для Маров путь. Это было как приглашение.

Когда ваши сны сливаются друг с другом, то кажется, из их силы образуется своего рода вал, и в то же время вы подсознательно воспринимаете звуки других спящих и не впадаете в тот, похожий на смерть, глубокий сон, который ожидают Мары и который они ночь за ночью поддерживают своей гипнотической силой, используют для атаки и, в конце концов, этим разрушают вас. Вполне возможно, что зевота поэтому и имеет такой заразительный эффект. Этот эффект гарантировал, что люди будут спать вместе. (Я никогда не смогу Тебя заразить им, так как не могу зевать. Но мне нравится, когда это делаешь Ты, и я могу видеть все Твои острые зубки.)

Всё то, что я только что описал Тебе, я только слышал; я не могу сказать с уверенностью, что это правда, но когда я ещё питался человеческими снами, я инстинктивно выбирал девушек и женщин, которые спали в одиночку. Так что в этом может быть смысл.

Я прошу Тебя об этом не охотно, потому что представление об этом мне совсем не нравится, но это просто может означать хороший щит: я знаю, что ты хочешь взять Тильмана с собой в Гамбург, и хочу, чтобы вы спали рядом друг с другом. Я надеюсь, Ты выдержишь это. Он кажется мне очень смышлёным и внимательным. Я думаю, от него ничего не ускользает. Ты, однако, измучена и утомлена. Так что ищи его близости и сделай так, чтобы его руки находились на одеяле, когда Ты будешь засыпать.»

Тильман опустил письмо. Я была не в состоянии прочитать его сама, поэтому дала его ему и попросила сделать это вслух, чтобы во время прослушивания могла обдумать его. Я не смогла рассказать Тильману своими словами о хищении. Он сможет собрать воедино всё остальное, после того, как ознакомится с письмом полностью.

— Нет, правда. Уж почесать себе яйца ночью я ведь имею право.

Я, ухмыльнувшись, покачала головой.

— Имеешь.

— Кроме того…

— Да. Я знаю, что не нравлюсь тебе. Давай читай дальше.

Тильман сдвинулся на своей квадратной гостевой кровати к стене, чтобы облокотиться на неё и продолжил: