Раскоп у Волчьей сопки (СИ)

Снег перестал идти. На улице стемнело. У института толпилась небольшая кучка студентов. В остальном было безлюдно. Вдоль дороги зажглись фонари. Под их электрическим светом серебрились сугробы. Вера и Артём пошли привычной дорогой вдоль старых купеческих особняков. Через улицу, на набережной, тоже загорелись фонари, появились редкие прохожие. Вера любила эту часть города. На покатых крышах лежал снег. Фасады домов ещё хранили остатки былой роскоши. Встречались уникальная лепнина и барельефы. В детстве Вера представляла, будто это средневековый город. А некоторые дореволюционные дома вполне могли сойти за замки. В узких проходах и кирпичных арках меж домов прятались уютные дворики, где можно затеряться. Старый центр города хранил атмосферу прошлых эпох. Он жил своей жизнью и был совсем не похож на безликие бетонные коробки дворов и новые многоэтажные дома.

Неожиданно на Веру нахлынуло необъяснимое чувство: тревожное присутствие чего-то знакомого, но забытого. Артём забеспокоился, стал озираться и принюхиваться. Вера остановилась, прислушиваясь к ощущениям, повернула голову к Волге. За дорогой, у чугунного парапета набережной, она увидела знакомый силуэт, скрытый в тёмном прямоугольнике между двух фонарей. Ошибиться она не могла. Этот мужской силуэт навсегда отпечатался в её памяти. Профессор вальяжно опирался локтями о парапет и ждал.

Недоверие и страх охватили Веру. Она не верила глазам, считала, что Профессор мёртв. Артём двинулся с места, но Вера его остановила. Она чувствовала: Профессор ждёт её.

– Оставайся здесь, – приказала Вера Артёму.

Тот замер. А Вера неторопливо прошла по переходу, лицо её было спокойным, хотя внутри бушевал ураган. Стало холодно. Снег хрустел под ногами. Мимо прошла пожилая пара. Людей почти не было.

– Ну здравствуй, – произнёс Профессор, когда Вера приблизилась. – Пройдёмся? – спросил он, будто старый знакомый.

Вера смотрела на него круглыми глазами. Она не чувствовала прежнего ужаса, но страх не ушёл насовсем.

– Удивлена? – с насмешкой спросил Профессор. – Что, думала никогда меня увидишь?

Что тебе надо? – выдавила Вера.

Она не спрашивала: «Как?» Теперь это казалось неважным.

– Прогуляемся и поболтаем, – снова предложил Профессор и добавил слащаво: – Как коллеги.

Он отделился от парапета и направился к лестнице, ведущей к летнему песчаному пляжу. Конечно, теперь там лежал снег, а к берегу примыкала толстая наледь, укрывшая реку.

«Укромное место. Никто не увидит», – с опаской подумала Вера, но последовала за ним. Набережная возвышалась над пляжем на пару-тройку метров.

Небо совсем почернело. Над Волгой проглядывала россыпь звёзд. На другом берегу мерцали редкие тусклые огоньки. Профессор медленно зашагал у самой воды. Позади него осталась пристань речного вокзала. Вера остановилась у основания лестницы, постояла пару секунд, а потом пошла за Профессором.

– Боишься? – задал вопрос тот, когда Вера нагнала его.

– Нет, – соврала Вера. – А ты не боишься? Как тебе крест Господень на вкус?

Вера выплюнула эти слова, а у самой поджилки тряслись от страха.

Профессор хрипло засмеялся, будто закашлялся.

– Вера-Вера. Маленькая глупая Вера, – самодовольно проговорил Профессор. – Ничего-то ты не знаешь.

Вера молчала. Она чувствовала, что Артём неподалёку: скользит незаметной тенью. В то время, как они с Профессором медленно идут вдоль воды, как на прогулке.

– Знаешь, я ведь пришёл тебя убить, – светским тоном начал Профессор. – А теперь… Даже не знаю. Любопытно.

Сердце Веры застучало часто-часто.

– Почему твой пиявец ещё жив? – поинтересовался Профессор.

Вера не ответила. Она вся напряглась и внутренне готовилась к борьбе.

– Должно быть, это очень больно, мучительно больно, сдерживать себя, – протянул стратилат. – Как это у тебя получается?

– Я не убийца, – резонно ответила Вера.

Профессор усмехнулся.

– Убийца, – произнёс он, будто пробуя слово на языке. – Ещё какая убийца. Зачем тебе это жалкий пиявец? Чего ты так о нём печёшься? Такие, как он, существуют лишь для того, чтобы утолять нашу жажду.

Вера почувствовала невероятное отвращение.

– И что тогда? Оставлять кучу трупов? Сколько нужно крови? – зло бросила она.

– О, да тебе нужно учиться. Ты же и не знаешь, как устроен наш мир. А я тебе говорил, – прошипел Профессор.

На лице его играла наглая ухмылка.

– Сколько? – выкрикнула Вера.

– Не так уж много, – сообщил Профессор, словно кокетничая. – Одна луна – один пиявец.

Вера посмотрела ему в лицо. Ни грамма сожаления. Профессор так легко произносил слова, будто говорил об обыденных вещах.

Вера пыталась прикинуть в уме, что значат его слова.

– Не мучай прелестную головку, – ехидно выдал Профессор. – Тринадцать в год.

«Тринадцать, – страшная цифра звучала у Веры в голове. – Тринадцать ни в чём не повинных людей. И это только в год. А скольких они успеют покусать? Из скольких выпью кровь?»

Вера остолбенела от омерзения и жуткого осознания.

– Ну давай! Делай то, зачем пришёл, – с вызовом сказала Вера. А сама приготовилась драться.

Порыв был глупым и безнадёжным. В глубине души Вера это понимала.