Раскрыть ладони

Врёт? Если вспомнить его собственное утверждение, нет. Впрочем, на сей раз он не сказал и той «правды», которой потчевал Тайану. Вроде бы всё то же самое, и вовсе не то. Даже Вилдия отметила эту странность, но по-своему:

— Вы умеете играть словами, любезный dyen. И судя по тому, как легко это делаете... Занятие прибыльное?

— Не очень. Но на жизнь хватает. А уж на смерть я успел заработать с лихвой!

Вилдия рассмеялась, обмахиваясь веером:

— Маллету повезло, что у него есть такой брат. Жаль только, вас не было рядом с ним в то время, когда...

— Кстати, о времени. — Демон плюхнулся в кресло напротив Смотрительницы. — Я жду подробнейшего рассказа!

— Может быть, сам виновник?.. — Женщина вопросительно посмотрела на меня.

Снова теребить шрамы памяти? Нет ни сил, ни желания.

— Увольте.

— Но ты не возражаешь?

— Против чего? Эта история известна слишком многим, и смысла молчать нет. Никакого.

— Тем более, зритель со стороны порой видит намного больше, чем сам участник представления, — заметил Джер.

Ага. Выпучивает глаза, хлопает ресницами, ахает и охает, но даже не представляет, какие страсти обуревают актёров на сцене.

— Видит? Наверное. Но понимает ли, что именно он видит?

— Сейчас и узнаем! Любезная госпожа усладит наш слух звуками своего чудесного голоса?

Вилдия ещё раз посмотрела на меня, словно ища ответ на ранее заданный вопрос. Не нашла, огорчённо отвела взгляд и приступила к рассказу:

— По древним обычаям и доселе исполняющимся законам маг признаётся совершеннолетним при наступлении двадцати двух лет...

Демон подхватывает:

— А входит в силу чуть раньше, между семнадцатью и девятнадцатью.

— Откуда вам известны такие подробности? — в глазах Смотрительницы вспыхнул огонёк неподдельного интереса. Если до этой минуты женщины рассматривала Джера, лишь как приятного, но никчёмного собеседника, то теперь обрадовалась его обществу по-настоящему.

— По долгу службы я частенько имею дела с магическим сословием и, волей неволей, обзавёлся разными знаниями.

— И кому же вы служите?

Демон коротко улыбнулся, не разжимая губ:

— Тому, кто нуждается в моих услугах. И тому, кто может их оплатить.

Вилдия или поняла намёк, или сделала вид, что поняла, но больше задавать вопросов не стала, вернувшись к моей истории:

— До совершеннолетия маг не имеет права на распоряжение ни именем, ни имуществом своего рода, и любой взрослый родственник может... Собственно, именно это и произошло. По несчастливой случайности отец Маллета погиб, а мать передала опеку Дому призрения.

— Интересный поступок.

— И никому не понятный, — вздохнула Смотрительница. — Но она была в своём праве, этого никто не мог отрицать.

— И парень на пороге совершеннолетия оказался в приюте... — Джер задумчиво почесал щёку. — Хорошая мать. Заботливая.

Ещё будет насмехаться? Не позволю!

— Ты её не знаешь, поэтому...

— Предлагаешь молчать? — Зелёные глаза горько потемнели. — Хорошо. Это не моё дело, правда. Но ведь ты сам не в восторге от поступка мамочки, верно?

— Она — МОЯ мать!

— С этим никто не спорит.

— И только я могу обвинять или...

— Или миловать? Да. Только ты. Извини, если мои слова оказались... неправильными. Я не хочу никого судить или оправдывать, но причины... Пока не могу придумать ни одной, заставившей мать отказаться от своего сына, да ещё так жестоко.

— Жестокость на этом не закончилась, — покачала головой Вилдия. — Dyesi Лиенн распродала всё имущество рода Нивьери и исчезла из города.

— То бишь, когда нашему мальчику исполнилось двадцать два года, он...

Зло выплёвываю:

— Оказался на улице без гроша в кармане! Может быть, хватит? И так уже всё ясно.

— Всё ли? — усомнился Джер. — Ты находился здесь до совершеннолетия?

Содрогаюсь, представляя себе упомянутую возможность:

— Нет. Я... Меня забрали раньше.

— Забрали? А кстати, куда дети попадают после приюта?

— В услужение к магам, по большей части. Или просто в услужение, — пояснила Смотрительница.

— И мой братец тоже?

Женщина загадочно улыбнулась:

— О, ему повезло больше! Хотя, что такое везение? Всего лишь немного труда.

Странное заявление. За ним явно кроется нечто большее. И нечто жуткое, потому что внутри всё начинает знакомо холодеть.

— О чём вы говорите, dyesi?

Вилдия опустила ресницы:

— Тебя должен был забрать вовсе не тот кузнец.

— А кто?

— Не догадываешься? — карие глаза сверкнули полированной гладью клинка.

— Господин старший распорядитель?

— Он самый.

И тогда моя жизнь была бы кончена. Вернее, продолжалась бы и по сей день, но в нескончаемых унижениях и издевательствах. Если Трэммин так ненавидит своего племянника, как показал, на несколько минут скинув маску... Ничего хорошего меня не ожидало.

— Но как же получилось, что...

Смотрительница положила веер на колени.