Расовый марксизм. Правда о критической расовой теории и практике

Я был участником учредительной конференции. Две дюжины из нас собрались в Мэдисоне, штат Висконсин, чтобы понять, что нас объединяет и можем ли мы планировать совместные действия в будущем, есть ли у нас научная программа, которой мы могли бы поделиться, и, возможно, название для организации. Я преподавал в Висконсинском университете, и Ким Креншоу позже тоже присоединилась к факультету. Школа казалась логичным местом для организации из-за Института правовых исследований, которым в то время руководил Дэвид Трубека, и из-за программы стипендий Хасти. Школа была центром левой академической юридической мысли. Итак, мы собрались в этом монастыре на два с половиной дня за столом в строгой комнате с витражами и распятиями — странное место для кучки марксистов — и выработали ряд принципов. Затем мы разошлись в разные стороны. Большинство из нас, кто был там, стали видными теоретиками критической расы, включая Ким Креншоу, которая выступала на конференции в Айове, а также Мари Мацуда и Чарльз Лоуренс, которые присутствуют здесь в духе. Деррик Белл, который занимался теорией критической расы задолго до того, как у нее появилось название, был на семинаре в Мэдисоне и стал чем-то вроде интеллектуального крестного отца этого движения. Так что мы приступили к работе. 2 (выделено жирным)

Мы, конечно, не можем предположить, что сама Критическая расовая теория является марксистской или даже марксистской на основании одного только этого описания, но это убедительное свидетельство, указывающее в этом направлении. В этом замечании один из основателей движения Критической расовой теории описывает группу, собравшуюся на учредительную конференцию Критической расовой теории, как собрание «кучки марксистов». Этот же самопровозглашенный марксист в своем учебнике, который он написал двенадцать лет спустя, предложил еще больше доказательств, написав, что суть движения Критической расовой теории заключается в том, чтобы «изучать и преобразовывать отношения между расой, расизмом и властью». Это, очевидно, очень по-марксистски. Абзацем позже в этой книге он намеренно перефразирует Карла Маркса, написав: «В отличие от некоторых академических дисциплин, критическая расовая теория содержит активистское измерение. Она не только пытается понять нашу социальную ситуацию, но и изменить ее; она ставит перед собой задачу не только выяснить, как общество организуется по расовым линиям и иерархиям, но и преобразовать его к лучшему.»

Я считаю, что, читая подобные анализы в бесчисленных книгах по Критической расовой теории (включая другой выдающийся основополагающий текст: Critical Race Theory: The Key Writings that Formed the Movement), что оценка того, что это марксистское (или неомарксистское) движение, которое фокусируется на расе и расизме как соответствующей системной динамике власти, является правильной. Чарльз Миллс, видный теоретик критической расы, даже обобщил этот аргумент в сборнике эссе 2003 года под названием «От класса к расе: эссе в белом марксизме и черном радикализме», в котором эти идеи недвусмысленно соединяются. На данный момент я считаю, что Критическая расовая теория не может быть понята без принятия, а затем и понимания этого основного факта, что это расовый марксизм, сколько бы дыма и зеркал они ни напускали, чтобы отличить себя от экономического марксизма старой школы. Фактически, добавляя доказательства в эту кучу, теоретики критической расы склонны называть (экономический или классический) марксизм «вульгарным марксизмом», что подразумевает, что их собственная теория является марксистской и каким-то образом более утонченной, чем оригинал. Значит, это марксистская теория.