Читаем Распад атома полностью

Творя одиночества дальний закат,Вперяя свой взгляд во вселенскую чушь,Ты вновь наблюдаешь тотальный распад,Фатальный распад искалеченных душ.Врывается время, со злобой минут,И вечность пытается перекроить.А ты ожидаешь, пока все уснут,Чтоб после весь мир этот остановить.Закрыть все поселки и все города,Составить таинственный список утрат…Отправить все серые дни в никуда,В такой долгожданный тотальный распад.

* * *

А жизнь — короткая строка,Как тень твоя легка,Как смерть твоя близка.Везде один и тот же сон:Кошмар иных времен,И боль чужих имен.И взгляд пронзает пустоту,Мирскую суету,Забытую мечту.И вновь таинственно пришлаК тебе ночная мгла —И спрятала от зла.

* * *

В мировой бессмыслице,В ледяной глушиПродолжает числитьсяБоль моей души.Пропади ж ты пропадом,Сгинь во тьме ночнойСчастье с легким шепотом,Горе с тишиной.

* * *

Бросаю отраженья в глубину.Встречаю снова черную весну.Но может, после многих бурных дней,Мне станет вдруг и легче, и грустней.Иду к мечте закатною тропой.Соединяю сердце со звездой.Хоть стынет кровь во тьме холодных снов,Я к этой бесконечности готов.И в самые лихие временаС тобою я, родная сторона.Ведь помню я, что жизни смысл в тебе,В твоей печально-сказочной судьбе.Пускай все обрываются пути,Я эту боль смогу перенести…И может, после многих бурных дней,Мне станет вдруг и легче, и грустней.

* * *

Висят, стучат на стенке часики,И строчки легкие бегут.Еще чуть-чуть… и станут классикойИль в одиночестве уснут.И кажется: есть тень высокаяЗа полусогнутой спиной…Так просто пустота глубокаяИграет вновь тобой и мной.И жизнь, как маятник качается,И не кончается никак.И все, что сердцу повстречается,Жизнь искалечит просто так.Висят, стучат на стенке часики,Уходят, заполночь спеша.Еще чуть-чуть… и станет классикойТвоя уснувшая душа.

* * *

Воспринимаю вечность равнодушно,Как жизнь, что не заладилась давно,Как кем-то неприкрытое окно,Как строчку, что тоской своей ненужнойТерзает сердце грустно и смешно.Осталось лишь смотреть с улыбкой бледной,Сквозь треснувшее давеча стекло,Решать, что быть могло, что не могло,И растворяться в суете бесследноКак то, к чему таинственно влекло.

* * *

Вот так и пробегают зимы,И так же исчезают весны —И вновь мечты невыносимы,И вновь поступки несерьезны.Мои таинственные гостиЛишь стрелочки на циферблате,Лишь приступы нелепой злости,Лишь боль, которой вновь не хватит.И остается терпеливоПереживать всю эту скуку…Нащупать пустоту тоскливо,И снова не отдернуть руку.

* * *

Перейти на страницу:

Все книги серии 1999

Похожие книги

Полтава
Полтава

Это был бой, от которого зависело будущее нашего государства. Две славные армии сошлись в смертельной схватке, и гордо взвился над залитым кровью полем российский штандарт, знаменуя победу русского оружия. Это была ПОЛТАВА.Роман Станислава Венгловского посвящён событиям русско-шведской войны, увенчанной победой русского оружия мод Полтавой, где была разбита мощная армия прославленного шведского полководца — короля Карла XII. Яркая и выпуклая обрисовка характеров главных (Петра I, Мазепы, Карла XII) и второстепенных героев, малоизвестные исторические сведения и тщательно разработанная повествовательная интрига делают ромам не только содержательным, но и крайне увлекательным чтением.

Александр Сергеевич Пушкин , Г. А. В. Траугот , Георгий Петрович Шторм , Станислав Антонович Венгловский

Проза для детей / Поэзия / Классическая русская поэзия / Проза / Историческая проза / Стихи и поэзия
The Voice Over
The Voice Over

Maria Stepanova is one of the most powerful and distinctive voices of Russia's first post-Soviet literary generation. An award-winning poet and prose writer, she has also founded a major platform for independent journalism. Her verse blends formal mastery with a keen ear for the evolution of spoken language. As Russia's political climate has turned increasingly repressive, Stepanova has responded with engaged writing that grapples with the persistence of violence in her country's past and present. Some of her most remarkable recent work as a poet and essayist considers the conflict in Ukraine and the debasement of language that has always accompanied war. *The Voice Over* brings together two decades of Stepanova's work, showcasing her range, virtuosity, and creative evolution. Stepanova's poetic voice constantly sets out in search of new bodies to inhabit, taking established forms and styles and rendering them into something unexpected and strange. Recognizable patterns... Maria Stepanova is one of the most powerful and distinctive voices of Russia's first post-Soviet literary generation. An award-winning poet and prose writer, she has also founded a major platform for independent journalism. Her verse blends formal mastery with a keen ear for the evolution of spoken language. As Russia's political climate has turned increasingly repressive, Stepanova has responded with engaged writing that grapples with the persistence of violence in her country's past and present. Some of her most remarkable recent work as a poet and essayist considers the conflict in Ukraine and the debasement of language that has always accompanied war. The Voice Over brings together two decades of Stepanova's work, showcasing her range, virtuosity, and creative evolution. Stepanova's poetic voice constantly sets out in search of new bodies to inhabit, taking established forms and styles and rendering them into something unexpected and strange. Recognizable patterns of ballads, elegies, and war songs are transposed into a new key, infused with foreign strains, and juxtaposed with unlikely neighbors. As an essayist, Stepanova engages deeply with writers who bore witness to devastation and dramatic social change, as seen in searching pieces on W. G. Sebald, Marina Tsvetaeva, and Susan Sontag. Including contributions from ten translators, The Voice Over shows English-speaking readers why Stepanova is one of Russia's most acclaimed contemporary writers. Maria Stepanova is the author of over ten poetry collections as well as three books of essays and the documentary novel In Memory of Memory. She is the recipient of several Russian and international literary awards. Irina Shevelenko is professor of Russian in the Department of German, Nordic, and Slavic at the University of Wisconsin–Madison. With translations by: Alexandra Berlina, Sasha Dugdale, Sibelan Forrester, Amelia Glaser, Zachary Murphy King, Dmitry Manin, Ainsley Morse, Eugene Ostashevsky, Andrew Reynolds, and Maria Vassileva.

Мария Михайловна Степанова

Поэзия
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия