Распад Золотой Орды

Как это видно из слов Плано Карпини и Ибн-Батута, в хозяйствах феодальной знати применялся и труд невольников-рабов («къл»)[354]. О значительном распространении рабства в Золотой Орде говорит тот факт, что в половецком словаре приводится ряд татарских слов, так или иначе связанных с рабством (къл) раб (servus) къллык — рабство (servitus) азат итермен — освобожу от неволи и т. д.[355] В источниках, относящихся к истории Крымского ханства, есть указания о применении труда рабов в качестве пастухов для рытья колодцев. Но труд рабов не так был уж выгоден в условиях кочевого хозяйства, поэтому в большинстве случаев они использовались главным образом в качестве домашних слуг. Позднее, в связи с общим хозяйственным упадком, в орде применение рабского труда стало очень ограниченным. В ряде случаев феодалы за особые заслуги наделяли рабов скотом, чтобы рабы могли сами себя содержать.

Об этом свидетельствует ряд грамот ногайских мурз, из которых видно, что холопы (кълары) владели значительным числом лошадей[356].

В результате тяжелой эксплуатации крепостных людей-кочевников и рабов феодальная аристократия стала владетельницей огромных богатств, скота и других ценностей. Выше уже приводилось свидетельство Ибн-Батуты о наличии в отдельных хозяйствах до 10 тысяч и более голов лошадей. По словам Эль — Омари, современника Ибн-Батута, ежегодный доход отдельных феодалов Дешт-и-Кипчака доходил от 100 до 200 тысяч динаров, что составляло в переводе на русские денежные знаки от 50 до 100 тысяч рублей[357]. Такие представители татарской феодальной аристократии по своему экономическому положению мало чем отличались от западноевропейских феодалов. Поэтому не случайно западноевропейские путешественники монгольских ханов по традиции называют царевичами (султаны, огланы), князьями (беки-нояны), дворянам (мурзы), а всех «благородных» (алпауты)[358] именуют западноевропейской феодальной терминологией — королями, герцогами, графами, маркизами, баронами и рыцарями[359]. Золотоордынская правящая знать в официальных бумагах, как правило, именуется «баронами»[360].

Золотоордынских феодалов, располагавших десятками тысяч голов скота и закрепощенным населением, разделяла глубокая пропасть, Современники, посетившие Золотую Орду, отмечают резкий контраст между феодалом и закрепощенным кочевым населением, Этот контраст заметно виден в одежде, пище, быту.

В то время как представители господствующих классов носили шубы, сшитые из шкур пушных зверей, мягкие и теплые одежды, зависимое население делало шубы из шкур собак, носило платье из грубого полотна, приготовленного самими[361]. Богатые феодалы, ведя паразитический образ жизни, умирали от жира, тогда как основная масса населения голодала. Так, например, Рашид-ад-дин, рассказывая о смерти одного золотоордынскош царевича, сообщает, что «он был очень толст и дороден, со дня на день становился тучнее и дошел до того, что телохранители днем и ночью присматривали за ним… опасаясь, что неравно жир выступит у него горлом и он умрет… наконец, он внезапно заснул, жир выступил у него через горло и его ее стало»[362].

В это же время Эль-Омари приводит ряд эпизодов, рисующих крайне бедственное положение народных масс в Золотой Орде, даже в нормальных, обычных условиях жизни. «Вследствие бедственности их, — писал Эль-Омари, — происходящей от дурного положения (случается, что), когда кто-нибудь из них находит кусок мяса, то отварит его, но недоваривает, выпивает отвар и оставляет мясо на съедение в другой раз, затем собирает кости, переваривает их и снова выпивает отвар»[363].

Вряд ли этот рассказ преувеличен. Записанный со слов лиц, непосредственно побывавших в Золотой Орде, он отражает действительный факт из жизни народных масс, часто вынужденных продавать даже собственных детей. «По временам, когда в иные годы они находятся в стесненных обстоятельствах, — писал Эль-Омари, — они продают детей своих, чтобы на выручку от них прокормить себя, и говорят относительно тех детей из своих, которых они продали: «Лучше остаться в живых нам и ему (дитяти), чем умирать нам и ему»[364]. «Стесненные обстоятельства», заставляющие их продавать собственных детей, были связаны с уплатой дани, «Для султана этого государства (Кипчака) (наложена на всех их), т. е. на подданных дань, которая взыскивается с них. Иногда они ставятся данью в трудное положение — в годы неурожайные, — говорит Эль-Омари, — вследствие падежа, приключающегося скоту их, или вследствие (сильного) выпадения снега и утолщения льда. Они продают тогда детей своих для уплаты своей недоимки (податной)»[365].

Было бы неверным считать, что родители продавали детей для уплаты повинностей только во время каких-либо народных бедствий (например, падеж скота). Продажа детей с целью уплаты налогов в Золотой Орде была обычным явлением. Так, например, в 1338 году Орда не страдала от падежа скота; наоборот, этот год был более благоприятным для скотоводов, а кочевники были вынуждены продавать своих детей.