Распад Золотой Орды

После победы над соединенными литовско-татарскими войсками окончательно укрепилась позиция Тимур-Кутлука в Золотой Орде, но он вскоре, в том же 1399 году, умер. Едигей, еще при Тимур-Кутлуке ставший «князем над всеми» князьями в. орде», после смерти Тимур-Кутлука фактически взял управление государством в свои руки «Он водворял в султанство кого хотел и смещал его с него, когда хотел; прикажет — и никто не противится ему, проведет грань — и (никто) не переступит эту черту», — писал Ибн-Арапшах, характеризуя время правления Едигея[668]. «Султаны при нем носили только имя, но не имели никакого значения», — говорит о нем другой арабский писатель.

Но не будучи принцем крови, Едигей, как и его предшественник Мамай, не мог присвоить себе титул хана. Вынужденный сажать на трон ханов из царевичей Джучиева рода, он при помощи подставных лиц продолжал править всеми делами государства, как полновластный владыка.

После смерти Тимур-Кутлука Едигей выдвинул в качестве подставного лица хана Шадыбека, от которого сохранились монеты, выбитые в 1400 году[669]. При Шадыбеке в последний раз в истории Золотой Орды произошло объединение всех прежних улусов Джучиева дома. Его монеты чеканились в Каффе, Азаке (Тану), Астрахани, Дербенте, Баку, а последние годы его правления — даже в Хорезме[670]. Однако ни Шадыбек, ни Едигей не могли считать себя в полной безопасности, пока живы, были Тохтамыш и его сыновья, оспаривавшие право на Джучиев улус у ставленников Едигея. Сам Тохтамыш, бежавший «в землю, которая недалеко от Самарканда», по словам Клавихо, восстановил дружественные отношения с Тимуром, а сын Тохтамыша скрылся в Каффу, и оттуда воевал с ним (Едигеем) и нанес большой вред «сторонникам Едигея». «Едигей напал на этот город, — пишет Клавихо, — жители города заключили мир, а сын Тохтамыша бежал к Тимурбеку, а тот Тохтамыш и сын его жив и в дружбе с Тимурбеком». К сожалению, Клавихо не указывает даты этого события и имени сына Тохтамыша, бежавшего но двору Тимура. Из слов Клавихо видно, что сам Тохтамыш, находившийся где-то в соседстве с владениями Тимура, был «в дружбе с Тимурбеком», и, кажется, между ним и Тимуром был заключен военный союз против Едигея. «Тохтамыш, император татарский, и Тимурбек помирились, — пишет Клавихо, — и стали вместе стараться обмануть этого Едигея»[671]. У Шераф-ад-дина Иезди имеются указания о прибытии посла Тохтамыша к Тимуру перед началом похода его в Китай в феврале 1405 г. Тимур обласкал посланного (т. е. посла Тохтамыша — М. С.) и обещал ему: «После этого похода я, с божьей помощью, опять покорю улус Джучиев и передам ему, т. е. Тохтамышу[672].

Военный союз Тохтамыша с Тимуром против Едигея не мог быть заключен в феврале 1405 года — перед походом Тимура в Китай. Этот союз, бесспорно, возник гораздо раньше, но когда именно, установить по источникам невозможно. Источники, рисующие нам деятельность Тохтамыша в 1399–1405 гг. до нас не дошли. Из указания историков Тимура не видно, где Тохтамыш вел переговоры с Тимуром и где именно надо искать «землю, находившуюся недалеко от Самарканда», откуда были направлены послы Тохтамыша к Тимуру. Из русских летописей можно установить, что Тохтамыш находился в Сибири, и был убит близ Тюмени, действительно расположенном не так далеко от Самарканда. Надо полагать, что Тохтамыш сразу же, после поражения на реке Ворскле в 1398 году, бежал в Сибирь и там успел создать значительный по размерам улус, далеко выходивший за восточные пределы золотоордынской границы. Вблизи Томска имеется ряд курганов, носивших имя Тохтамыша, а весь этот район назывался «тохтамышав юрт», возникновение которого, несомненно, связано с пребыванием в этих местах Тохтамыша[673]. В одном из исторических памятников, носившем название «Дефтери Чинизнама», где перечисляются местопребывания ханов и их юрт, сказано: «Тохтамыша ханов юрт находился на трех реках (узанах)»[674]. Как раз в районе, называемом «Тохтамышевым юртом», расположены три реки: Обь, Том и Чулым.