Распятая на звезде

Но теперь от былой красоты не осталось и следа. Поезда ходили редко, зато с большим количеством вагонов, среди которых пассажирские почти не встречались – все больше скотовозы, теплушки и открытые платформы, забитые всяким хламом. Закопченные паровозы тянули их с натугой, словно бы скрежетом колес и свистом вырывающегося пара проклиная нынешнюю худую долю.

Нет, идти туда не хотелось. И Александр Дмитриевич отправился в противоположную сторону. Там, за скальным останцем начинался подъем в гору, на вершине которой виднелось причудливое нагромождение камней, именуемое в народе «Кроликами». Действительно, их очертания отдаленно напоминали фигурки прелестных домашних животных, правда изрядно одичавших и обзаведшихся хищными оскалами. Над им мордами в разные стороны торчали заостренные краеугольные «уши».

Как ни странно, но эти природные скульптуры очень нравились Александру Дмитриевичу, он находил в них поэзию, созвучную духу нынешнего времени. В восторг его приводил и великолепный черничник, захвативший здесь все окрестные поляны. Разумеется, до сбора урожая было еще далеко. Но вполне сформировавшиеся зеленые ягоды, наливающиеся живительной энергией, казались просто прекрасными.

Прогулка затягивалась. Однако спешить с возвращением не было никакой необходимости… А лес таинственно, почти бесшумно продолжал шелестеть листьями, время от времени отвечая легким скрежетом ветвей на какой-нибудь особенно сильный порыв ветра.

Тем временем к усадьбе подъехала крытая повозка, окруженная несколькими вооруженными всадниками. У крыльца дома она остановилась и из нее, потирая бока, выбрался совсем юный паренек в кожаной куртке, поверху перевитой крест накрест пулеметными лентами. Вид у него был достаточно комичный. И, чтобы не казаться совсем смешным, он попытался держать себя подчеркнуто строго.

Он молча протянул спустившейся к нему Маргарите Павловне мандат с печатью Екатеринбургской чрезвычайно комиссией и махнул рукой прибывшим с ним красноармейцам, очевидно, отдавая приказ о том, чтобы они начинали действовать по заранее намеченному плану.

Подобная операция, без сомнений, осуществлялась отрядом далеко не в первый раз: люди действовали быстро, без суеты. Один из них остался на улице, а трое других, оттеснив хозяйку, ворвались в комнату и начали деловито передвигать мебель и вскрывать шкафы и ящики, вываливая на пол все их содержимое.

Разгром комнаты проходил в абсолютном безмолвии и без какого-либо внимания к оцепеневшей от такой бесцеремонности хозяйке, которая несколько придя в себя, наконец задала удивленный вопрос:

– Господа, что вы делаете?

Паренек в кожаной куртке, не утруждая себя никакими пояснениями, сквозь зубы процедил:

– В доме люди еще есть?

– Дочь гимназистка в своей комнате отдыхает, – ответила Маргарита Павловна, а потом по какому-то наитию солгала. – Муж в город уехал. Обещал там заночевать и вернуться только через два дня.

– Мне поручено его арестовать, – наконец соизволил хоть что-то объяснить облеченный властью недоросль, – а у вас произвести обыск…

Вещей у Аксеновых было немного, да и домик не отличался большими размерами. Поэтому обыск не продлился более 40 минут. Все это время Маргарита Павловна простояла на крыльце, прижимая к себе дочь. Та, испуганная, выскочила из комнаты, как только в гостиной раздался грохот начавшегося погрома. Так и стояли испуганные женщины, оставив он поругание свое жилище. Они не пытались не только сопротивляться, но даже выражать свое отношение к происходившему.

Впрочем, непрошенные гости больше не интересовались хозяевами, они были увлечены исследованием попавших к ним в руки богатств. Результаты поисков, похоже, вполне их удовлетворили. На свою повозку они погрузили все найденное столовое серебро, настенные часы, совсем недавно висевшие над камином, несколько резных стульев с инкрустацией, выходной костюм Владимира Дмитриевича и платье Ольги, в котором она совсем недавно блистала на выпускном балу.

– Когда хозяин вернется, пусть следует к нам, в ЧК, мы его арестуем в качестве заложника⁵, – больше для порядка, и не надеясь, что его приказание будет исполнено, проворчал, уезжая, молодой комиссар…

Александр Дмитриевич тем временем возвращался домой в приподнятом настроении. По дороге он нарвал целую охапку цветов и предвкушал, как Маргарита Павловна обрадуется этому незатейливому подарку.

Вот уже и заимка. Жена с дочерью, обнявшись, ждут его на крыльце. Странно только, что двери и окна распахнуты настежь.

«Решили проветрить дом после уборки», – удовлетворенно подумал Александр Дмитриевич и, разглядев повозку, прибавил шаг: «Не иначе, гости приехали раньше времени».

Во дворе, действительно были чужие, но совсем не те, кого он надеялся увидеть.

Когда Александр Дмитриевич показался, комиссар аж крякнул от удовольствия:

– Быстро же вы из города вернулись. А мы и не чаяли вас дождаться. Забирайтесь скорее в повозку, да поедем.