Расплата

Не успели мы с капитаном Сошниковым прийти в сельсовет и обменяться впечатлениями о беседе с Устиньей, как вскоре прибыл сюда и лейтенант Дедов. Он известил нас: в село только что вернулся Зайчиков. Мы выждали время, когда он сходит домой пообедать, после чего пригласили его в сельсовет. Зайчиков поздоровался с нами, скороговоркой выпалил: «Мне Устинья сказала, вы Назара ищете. Так, ента-таво, я не знаю, иде ён».

Мы попросили его не волноваться, не спешить. Пригласили к столу…

Зайчикову было лет семьдесят. Но выглядел он моложе своих лет. Имея завидную память, тайгу знал с детства и мог увлеченно о ней рассказывать.

На охоте Зайчиков не раз вступал в опаснейшие схватки с медведями и кабанами. Однако в разговорах с людьми иногда терялся, будучи застенчивым от природы, легко уступал в споре, поэтому казался им несамостоятельным, то есть беспринципным. У жены был, что называется, под каблуком, во всем слушался ее. Но это все не означало, что характер Зайчикова не имел твердости.

«Кузьма Данилович, расскажите, что знаете о Дрозде Назаре, — обратился я к Зайчикову. — Ваша супруга, спасибо ей, нам откровенно поведала о нем, но хотелось и вас послушать». — «Ну что ж, расскажу, ента-таво», — начал Зайчиков, передергивая плечом.

Сперва он повторил многое из того, о чем мы узнали от Устиньи, а затем добавил к этому, и немало, кое-что новое: «Назар — мужик дюже плохой. В тайгу его не надо было пускать. Тайге нужен честный человек, а Назар хуже разбойника. Как ён уразумел о богатствах тайги, так и потерял всякий стыд. Ему захотелось быстрее разбогатеть, и ён вместе с дружком Афоней стал кидаться в разные аферы. Но тайга, ента-таво, не амбар без хозяина — приходи да бери. У нее тоже есть закон: честно добытое — твое, а зазря ничего не губи, не разевай рот на то, чего не проглотишь. Уважай ближнего, не мешай, а помогай ему. Шибко много старателей — русских, гольдов, орочей, удэгейцев — блюдут тот закон. Но тогда тайга кишела всякими прохвостами. Были среди них и русские, и китайцы, и корейцы — тайком от властей приносили из-за границы для продажи таежникам зипуны, материю, обутки, топоры, пилы, берданки, порох, спирт, котелки, чайники, кружки, чай, сахарин. А к примеру, для женщин еще и нитки, иголки, пуговки, зеркала, бусы, кольца, серьги и многое другое. Взамен сбытого добра уносили за границу золотой песок, монеты золотые, женьшень, панты, пушнину, шкуры тигров и медведей. По тайге мошкарой вились всякие скупщики и перекупщики, бумажные деньги не ценились вовсе, в ходу были натура и золото…»

Увлекшись, Зайчиков рассказал, что Назар и Афоня начали с охоты и другого промысла, а потом стали подряжаться носить товары. Набили руку на скупке и перепродаже ходового товара. Случалось — грабили: разоряли таежные склады контрабандистов. Охраняемых складов в тайге, разумеется, не было, а принесенный из-за границы товар сразу не сбудешь. Поэтому торговцы и скупщики прятали свое добро в пещерах, ямах, дуплах. Вызнав, где эти тайники, Назар и Афоня опустошали их, обрастая немалым богатством. Но и этого им казалось мало. Ходили слухи, что некоторых контрабандистов они убивали. Но однажды при дележе большого куша поссорились, и Назар, как позже сам он рассказывал Зайчикову, убил Афоню.

После того, вернувшись в село, Назар и поставил хутор, до к земле не прирос — продолжал заниматься в тайге темными делами.