Расплата

– Да, точно. По словам Орри, после этого Дагмар думала только о мести. Сначала он старался не обращать на это внимания. Думал, что ничего серьезного за этим не стоит, что это такой этап, через который надо пройти. Но со временем в ее жизни не осталось места ни для чего другого, и в конце концов брак распался. Он ждал, пока Верховный суд вынесет вердикт, надеясь, что, когда Йоунссон получит по заслугам, Дагмар успокоится. Но в ее понимании приговор был недостаточен. Она продолжала планировать, как убьет всех причастных к первому оправданию Йоуна. В ее глазах все они были одинаково виновны. Орри был против. Они окончательно разругались, когда она стала собирать инструменты, серную кислоту и другие опасные вещи. Дагмар приобретала все заранее, чтобы, когда придет время действовать, их уже нельзя было отследить. В тот день, когда она пришла домой с бензопилой, он ушел.

– Его можно понять. – Хюльдар протянул руки к решетке обогревателя. – Если бы моя жена пришла домой с бензопилой, только бы она меня и видела.

– Ну да. Мечтай. – Обсуждать его личную жизнь Фрейя не собиралась. Ей хотелось побыстрее поставить точку в этой истории и отправиться домой. – Орри сказал, что перестал с ней видеться и ничего о ней не знал. Надеялся, что развод станет тревожным сигналом. Но через несколько месяцев она вышла на связь, чтобы попросить об одолжении. Ей нужен был дом в глуши с подвалом без окон. Орри – довольно успешный агент по недвижимости, так что у него есть информация по объектам, принадлежащим обанкротившимся банкам, но остающихся пустыми. По его словам, Дагмар пригрозила рассказать полиции о его причастности к смерти Эйнара Адальбертссона, если он не выполнит ее просьбу. Орри дал ей ключи от большого дома неподалеку от Боргарнеса. Шансов продать объект в ближайшее время было немного, поэтому он смог сдать его Дагмар, не опасаясь появления потенциальных покупателей. Еще одним преимуществом было то, что дом стоит на большом участке, и соседей поблизости нет.

– Должно быть, дети там. Не иначе. Мать выбросили из машины в глуши на берегу Квальфьёрдюра. Полагаю, Дагмар решила объехать фьорд, чтобы не попасть в камеры в туннеле. Больше ей ехать было некуда. – Хюльдар посмотрел на Фрейю почти умоляюще, словно просил ее поддержать его теорию, убедить, что все будет хорошо.

– Не смотри на меня. Я знаю об этом даже меньше, чем ты, а то, что знаю, мне известно от Орри, и я вовсе не уверена, что он надежен на сто процентов.

– Что он сказал об убийствах? Знал о них?

– Утверждает, что нет. Сказал, что был потрясен, когда увидел в газетах имя Бенедикта Тофта, но не хотел верить в причастность Дагмар. Полагаю, объяснение не очень убедительное, учитывая, что он знал про бензопилу. Потом Орри замолчал и, казалось, ждал, что я буду задавать вопросы. Но я просто хотела от него избавиться, поэтому позвонила тебе. Конечно, следовало бы спросить, почему он заговорил только сейчас, но я не стала.

– Неважно, я спросил.

– Что он сказал?

– Сказал, что не мог больше обманывать себя после того, как услышал о смерти Кольбейна, а отрезанные конечности связали оба дела. Потом полиция обратилась за помощью в поисках Торвальдюра и его детей, и он не мог больше молчать и позвонил тебе.

– Почему мне? Очевидно же, что это дело полиции. Зачем ему меня в это впутывать?

– Думаю, к тому времени он уже не мог рассуждать здраво. Может быть, просто хотел переложить бремя на кого-то другого. В полицию позвонила ты, а не он. Не было ли это попыткой уменьшить свою вину перед Дагмар? Убедить себя, что не предавал, что в глубине души заботился о ее интересах и хотел обеспечить ей психиатрическую помощь, пусть даже с десятилетним опозданием?

– А ты, оказывается, разбираешься в этой эмоциональной чепухе.

– Ха-ха.

– Еще один вопрос, прежде чем я уйду. – Фрейя подалась к потоку горячего воздуха. – Ты ему поверил?

Хюльдар пожал плечами.

– И да, и нет. А ты?

– То же самое. И да, и нет. В конце концов он скомпрометировал себя, признав участие в убийстве Эйнара Адальбертссона. Думаешь, к нему проявят снисходительность?

– Что касается роли, которую, по его утверждению, он сыграл в этом деле, может быть, проявят. То, что он делал, квалифицируется как препятствие правосудию. А поскольку срок давности определен в десять лет, привлечь Орри к уголовной ответственности за совершенное преступление уже невозможно, а значит, ему это может сойти с рук. Держу пари, иначе он промолчал бы.

Зазвонил телефон, и Хюльдар тут же ответил. Сам он говорил мало и в основном слушал. Разговор получился короткий, и Хюльдар дал отбой.

– Один из тамошних полицейских. Его послали в дом.

– И что? Что он сказал?

Хюльдар включил сцепление.

– В основном что-то вроде: «Вот дерьмо… дело плохо… Господи…» Потом сказал, что нужны эксперты. Как можно скорее.

Хюльдар дал газу, и машина с ревом полетела по улице, прежде чем Фрейя успела выйти.

Она мчалась на север в Боргарфьёрдюр – помочь двум до смерти напуганным детям.

Глава 34