Расплата

Мисюру бросает в пот. Карманов! Почему Харитоненко спросил о нем? Когда он, Мисюра, с Сигизмундом Абрамовичем ездили в Москву, купил у Карманова свои лучшие экземпляры. Сигизмунда Абрамовича нет в живых, его дело давно пылится в архиве. Откуда же взялся Карманов? Кроме Сигизмунда Абрамовича, никто не знал об их связи. Если докопались до его участия в фирме, можно прощаться с жизнью. Нет-нет, дела фирмы умерли вместе с расстрелянными коммерческими деятелями, мало ли как следствие могло узнать о Карманове. Успокаивает себя Мисюра, а успокоения нет. Прорвалось отчаяние истерическим выкриком:

— Не знаю никакого Карманова!

— Нехорошо получается, Николай Иванович, — Харитоненко говорит как с нашкодившим школьником. — Андрей Петрович Карманов жив-здоров, шлет вам привет из особорежимного лагеря.

— Ошибся адресом гражданин Карманов или тот, кто его допрашивал, — отрезает Мисюра. С трудом скрывает свое состояние, страх парализует мысли.

— Давайте проверим, ошибся ли адресом свидетель Карманов. Вот протокол опознания по фотографиям, желаете познакомиться?

— Не хочу! Не представляет для меня интереса!

— Плохи ваши дела, Николай Иванович, — сочувствует Харитоненко. — До сих пор тщательно знакомились со всеми документами, а тут: «Не хочу!». Это как понимать: идете ко дну?

— Не верю вашему опознанию — и дело с концом, — замыкается Мисюра в безысходности, хотя понимает: ведет себя глупо, незачем укладываться в гроб раньше времени.

Не такой реакции ждал Харитоненко, нельзя во время решающей атаки терять контакт с обвиняемым. Душевный надлом Мисюры должен закончиться капитуляцией по всему фронту, а не бегством от истины, добытой с таким невероятным трудом.

— Верить или не верить — ваше право, нечего из-за этого нервничать, — вразумляет Мисюру. — Давайте разберемся спокойно. Когда вы с Айзенбергом посетили Карманова, познакомились с его супругой, то даже обмывали знакомство и первую сделку. Если не ошибаюсь, тогда пили французский коньяк. Кстати, супруга Карманова Маргарита Васильевна тоже вас опознала по фотографии и дала показания. Может, будете более снисходительны к представительнице прекрасного пола?

— Что же показал гражданин Карманов? — деланное безразличие не может скрыть крайнего напряжения.

— Карманов, осужденный за валютные операции в крупных размерах, свидетельствует о покупке вами трех уникальных бриллиантов: «Принц Наварский», «Голубая Мария» и «Око царя Соломона». Эти экземпляры представляют музейную ценность. Не поэтому ли вы теперь пожелали подарить их Возняку? Советую pre же познакомиться с показаниями Андрея Петровича Карманова.

Дрожащими руками взял Мисюра протокол допроса, читает. Все ясно: не отвертеться ему от Карманова. Наверняка в деле имеются данные, откуда эти бриллианты. Теперь другой жизненно важный вопрос: как вышли на Карманова, почему допросили о нем, Мисюре? Были бы доказательства, погорел бы, когда вели дело фирмы. А без фирмы не могла стать известна его сделка с Кармановым. Как же теперь стала известна? Считал себя умным и ловким, верил, что никто не сумеет под него подкопаться. Теперь КГБ представляется всевидящим и всезнающим, от него невозможно укрыться. Надо кончать с неопределенностью, это хуже смерти. Будь что будет, должен узнать, как появился Карманов.

— Гражданин следователь, я буду давать показания, но разрешите задать один вопрос. Знаю, не положено задавать вопросы, но этот для дела не имеет значения.

— Что же вызывает любопытство в показаниях неизвестного? — интересуется Харитоненко.

Мисюра, не реагируя на иронию, выясняет просительным тоном:

— Почему через столько лет стали допрашивать обо мне осужденного Карманова?

— Этот вопрос имеет прямое отношение к делу. Вы, Николай Иванович, как всегда, смотрите в самую точку, — похвалил Харитоненко. — Однако в пределах возможного готов удовлетворить вашу любознательность. Обнаруженные у вас три уникальных бриллианта числились в коллекции Карманова, но когда на него велось следствие, покупатель не был установлен, и по этой причине на них объявили всесоюзный розыск. Проверили по этому розыску ваши бриллианты, и ларчик, как видите, раскрылся. Теперь удовлетворите мое любопытство. С какого времени вы знакомы с Сигизмундом Абрамовичем Айзенбергом, какие деловые интересы вас связывали?