Расплата

— В самом деле? Прошу прощения, что повторяюсь, но вы сами признались, что мы с вами как будто не знакомы. Могу ли я спросить, о чем мы с вами будем разговаривать?

— Об одном нашем общем друге.

— Разве у нас есть общие друзья?

— Есть. Ахмед Бенгана. — Интересно, как он среагирует? Вадон промолчал. Тогда Билл снова заговорил. — Семья Ахмеда попросила меня побеседовать с его друзьями. Они думают, что это поможет им понять, почему он погиб.

— Вам сказали, что я был другом этого… э-э… Бенгана? — Голос Вадона звучал насмешливо и недоверчиво.

— Мне говорили, что вы знали его. Да и он сам вполне определенно заявлял, что был знаком с вами.

— Понимаю, — медленно произнес Вадон. — Как, кажется, многие-многие другие. Тем не менее это далеко не всегда соответствует действительности.

— Но в случае с Ахмедом это была правда. Разве не так? — Любезность в голосе Билла уступила место жесткости. — Послушайте, отец Ахмеда при смерти. Ему осталось жить от силы две недели. Он должен узнать правду о случившемся. И я хочу, чтобы вы уделили мне пятнадцать минут вашего времени. И больше ничего.

— Мммм, да. Боюсь, что многие этого хотят. А вы и так уже отняли у меня целых пять минут. Большинство просителей и мечтать об этом не могут.

— То, чего я хочу, не идет ни в какое сравнение с их желаниями, господин Вадон. — В голосе Билла сейчас звучала грубая, даже веселая самоуверенность. — Это могло бы быть полезным. И вам, и мне. — Он помолчал, давая собеседнику время поразмыслить над его словами. — Речь пойдет кое о чем, что Ахмед дал мне на хранение. Документы, — прибавил он и снова умолк. Все его чувства были напряжены: как среагирует Вадон?

— Документы? Какие еще документы?

Билл чуть не вскричал, он уловил в интонации Вадона еле заметное изменение, к тому же министр слишком быстро выпалил эти слова.

— Господин Вадон, — голос Билла звучал с некоторым подобострастием, — это не телефонный разговор. Могу ли я увидеться с вами?

Вот сейчас Вадон бросит трубку, подумал Билл. Он уже приготовился положить свою на рычаг, и в этот момент с другого конца провода послышался хрипловатый голос:

— Видите ли, господин Дюваль, родственники того молодого человека — североафриканцы, если мне не изменяет память. Эти люди очень сплоченные, и потеря сына должна… Я думаю, что смогу уделить вам несколько минут. Если это поможет семье как-то утешиться.

«И если буду уверен, что никто не узнает ничего такого, что повредит моей предвыборной кампании», — улыбнувшись, мысленно закончил за него Билл и спросил отрывисто:

— Когда?

— Вас устроит сегодня в половине седьмого? В штаб-квартире моей партии. Вы знаете, где она находится?

— Разумеется, знаю. Я как раз прочел газеты за неделю. Итак, увидимся в половине седьмого, господин министр.

Вадон посидел еще несколько минут, глядя в пространство, между его бровей пролегла глубокая складка. Наконец он нажал на кнопку внутренней связи.

— Мадам Боде? Зайдите ко мне, пожалуйста. С книгой.

Она поспешила в кабинет, прихватив с собой переплетенную в красную кожу записную книгу-календарь. Из-за очков глядели покрасневшие от слез глаза.

— Что у вас там записано на сегодняшний вечер, между шестью и восемью? — Секретарша перечисляла встречи, назначенные на это время, а он слушал, устремив глаза в какую-то точку на стене. Она кончила читать, а Вадон все еще высматривал что-то на стене. — Отмените, — раздраженно приказал он, не глядя на нее.

— Все, господин министр? И выступление по телевидению тоже?

Он гневно и вместе с тем недоумевающе уставился на секретаршу, словно она посмела насмехаться над ним.

— Нет! Конечно же, не телевидение. А остальные идиоты подождут, — неприязненно проговорил он. Она сидела, напряженно выпрямившись, глядя ему прямо в глаза. Вадон отвел взгляд.

— Будьте добры, мадам, выполняйте. Не тратьте зря время.

Она захлопнула книгу и негнущейся походкой вышла из кабинета.

Билл громко смеялся, все еще держа руку на телефонном аппарате. Вдруг он смолк, поднялся и выглянул в окно.

Что-то всерьез обеспокоило Вадона. А ему ведь было достаточно одного телефонного звонка, чтобы Билл пулей вылетел из страны. Но вместо этого он, министр, позвонил совершенно незнакомому человеку и даже согласился встретиться с ним в тот же самый день.

Билл вглядывался в безлюдную улицу. Он не собирался шантажировать Вадона, эта мысль пришла ему в голову неожиданно во время разговора, когда он вспомнил, что кто-то рылся в документах Ахмеда в его доме. Взломщик перевернул все ящики, не потрудившись уложить бумаги в прежнем порядке. И Вадон ничтоже сумняшеся проглотил наживку. Что-то крайне нервировало его, и это было связано с Ахмедом.

Он несколько раз набрал телефонный номер, пока наконец не услышал знакомый сонный голос.

— Привет. Сегодня никаких встреч за завтраком?

— Билл! — От радости, что слышит его голос, Эми мгновенно проснулась. — Деловой завтрак был вчера. Откуда звонишь? Уже вернулся?

— Если бы я вернулся, то звонил бы не по телефону, а в твою дверь. Я все еще в Париже.

— Но ведь похороны были вчера.

— Да.

— Все прошло как надо?