Расплата

Вдруг из-за угла вылетел грузовик, за рулем которого сидел косоглазый Дзуку. Незнакомец загородил дорогу машине, подняв руку с ножом. Косоглазый Дзуку был пьян и едва успел затормозить, чуть не сбив юношу. Тот не шевельнулся. Когда машина остановилась, он неторопливо обошел ее спереди, открыл дверцу кабины и вспрыгнул на сиденье рядом с Дзуку.

— Поехали, — сказал он.

— Ради бога, спрячь нож, а то меня страх берет, — насмешливо попросил Дзуку, окидывая взглядом пассажира.

Тот спокойно сложил нож и опустил его в карман. Дзуку выглянул из окна на толпу.

— Дзуку! — окликнул его кто-то, указывая на валявшегося человека.

Дзуку перекосился и до отказа выжал газ, заставив машину взреветь. Затем обернулся к пассажиру, невозмутимо сидящему рядом, и, усмехаясь, словно бы между прочим, спросил:

— Это ты свалил Шамиля?

Незнакомец кивнул.

— Ножом пырнул?

— Нет.

— Жаль.

Юноша не понял, к чему относилось это «жаль», то ли к тому, что не ударил ножом, то ли к тому, что вообще связался с Шамилем, и промолчал.

Дзуку сердито включил скорость, плюнул за окно и выругал собравшихся:

— Пошли, бараны, мать вашу!

Машина рванулась к тротуару. Перепуганные зеваки шарахнулись в разные стороны. Дзуку вывернул руль и погнал машину по улице.

— Пьян этот психопат!

— Когда он не пьян?!

— Не только пьян, он вообще придурок! — ругались в толпе.

Народ обступил лежавшего Шамиля. Парнишке помогли выбраться из канавы. Все обозленно загалдели, послышались угрозы. Алиса стояла на тротуаре, с интересом следя за происходящим. Она увидела, как смешался с толпой студент Джемал, как подняли Шамиля, который не в состоянии был стоять без поддержки. Драка напугала и очаровала Алису. В глубине души хотелось, чтобы все произошло из-за нее, а не из-за какого-то никчемного Мейры. Тут подъехал на велосипеде Ясон и спросил, что случилось.

— Шамиля избили, — ответила Алиса.

— Кто избил? — поразился Ясон.

— Не знаю, какой-то незнакомый парень.

Ясон сидел на велосипеде, упираясь ногами в землю.

— Иди, садись! — позвал он Алису.

Алиса аккуратно вспрыгнула на раму. Галдеж не утих.

— Не бойся. Шамиль в долгу не останется, — сказал Ясон.

— Мне-то нечего бояться, пусть он боится, как бы… — усмехнулась Алиса. — Погляди, на кого он похож!

— У него такие дружки, что…

Велосипед ехал вдоль тротуара.

— От его дружков весь город ходуном ходит, так ему и надо, — сказала Алиса.

А позади продолжали шуметь.

— Слезами умоется его мать! — кричал Бухути, смуглый крепыш, один из приятелей Шамиля.

— Не посади его Дзуку в машину, не увернулся бы, — надрывался второй, костлявый жидковолосый верзила по имени Резо.

— Куда ему скрыться! И Дзуку проучим!

А машины и след простыл. Она неслась по дороге, далеко за базаром.

4

Посреди пустого поля, у заброшенной церкви Дзуку остановил машину, высадил юношу, развернулся и погнал машину обратно.

Юноша в черном остался один. Он сел на камень у обочины. Ни единой живой души не было на дороге. Пустое, безлюдное поле простиралось вокруг, и на всем пространстве его не виднелось ни одного строения. За поворотом дороги тянулся лес. За спиной сидящего поднималась белая церквушка, а далеко за ней чернели в сумерках столбы, выстроившиеся вдоль железнодорожного полотна. Огромное, траурное небо пролегло над головой из конца в конец земли. Было сумрачно, тихо и одиноко. Какой-то мужчина пересек поле, открыл скрипучую дверь церквушки и скрылся за ней. Юноша сидел. Долго просидел он так, уйдя в свои думы.

Сумерки загустели еще плотней, и на дороге показался Мейра. Юноша издали узнал его, тот — босой и без шапки, — торопясь, семенил по пыльной дороге. Жалкую картину являл сгорбленный старик, похожий издали на бродячую собаку, которая трусит по обочине, принюхиваясь к земле. Юноша поднялся и вышел на дорогу. Мейра подошел уже совсем близко, увидел внезапно выросшего на его пути человека и замер.

— Мейра! — окликнул юноша.

Мейра сбежал с дороги и полем припустился наутек.

— Мейра! — снова позвал юноша. — Подожди, Мейра!

Мейра, не оглядываясь, удирал. Юноша погнался за ним, Мейра старался увернуться, но юноша настиг его, загнав к кустам, росшим около дороги.

— Мамой заклинаю, отпусти меня! Ей-богом, я не похисцал зенсцин, ей-богом, — пятясь, привычно бубнил Мейра.

Юноша порывисто схватил Мейру за плечо. Мейра вздрогнул, затрясся, спрятал голову и заслонился локтем, ожидая, что его начнут бить.

— Не бойся, Мейра! Успокойся! — уговаривал юноша.

— Ей-богом, я не похисцал зенсцин, мамой клянусь! — Мейра готов был заплакать.

Юноша сунул руку в карман и достал деньги. Мейра, улучив минуту, вывернулся и пустился наутек. На весу замерла протянутая рука юноши с зажатыми в ней деньгами. Мейра улепетывал. А юноша стоял у дороги и смотрел ему вслед. Долго смотрел он, как исчезает в темноте Мейра, бегущий по дороге.

Потом юноша засмеялся, сунул деньги в карман, и тут кто-то захихикал за его спиной. Он резко обернулся и увидел худого, запущенного вида мужчину средних лет, в грязных сапогах, в полосатых брюках с разноцветными латками на коленях, в ватной, несмотря на середину лета, телогрейке.