Расплата

Остальные с интересом прислушивались к их разговору и сразу подметили замешательство Вамеха. Его выдали глаза и изменившееся выражение лица. Все поняли — что-то произошло, но что именно, никто не мог понять. Вамех нагнулся и стал играть с собакой, и это было понято окружающими, как уловка, чтобы прийти в себя, вернуться к обычному состоянию, которое нарушил своими вопросами Рафаэль Македонский.

Сам же поэт пребывал все в том же отличном расположении духа.

— А теперь, мой юный друг, позвольте увести мою овчарку, — фамильярно заявил он, когда Вамех выпрямился. Поэт поднял цепь и потянул собаку за собой. Огромная кавказская овчарка уперлась и снова жалобно заскулила. Македонский дернул цепь, собака прижалась к ногам Вамеха. Поэт рванул цепь изо всей силы, собака вскочила и так злобно зарычала на хозяина, что Рафаэль выронил цепь и отпрыгнул в сторону. Вамех расхохотался.

— Пусть собака останется со мной, зачем ее принуждать? Она и без того натерпелась сегодня, — сказал он.

— Хорошо, хорошо, — поспешил согласиться Македонский, — все равно не идет…

10

Кто же такой Миха Гурамишвили?

Именно этот вопрос интересовал Лейлу. По словам Рафо Македонского, Миха знает весь Тбилиси. Крайне подозрительным показалось ей сходство между Вамехом и Миха — Македонский ведь сказал, что они необычайно похожи, — тем более что оба Гурамишвили. Какое отношение Миха и Вамех имеют друг к другу? — раздумывала Лейла. — Может быть, знакомы друг с другом, может быть, даже родственники, чем черт не шутит? Но если ее предположения верны, почему Вамех отнекивался, почему побледнел, услышав имя Миха? Все это показалось Лейле крайне подозрительным, ей хотелось раскрыть тайну Вамеха, существование которой не вызывало никаких сомнений. И Алисе было интересно, кто такой Миха? Но подруги могли только строить догадки, потому что Рафо Македонский, у которого можно было все выведать, укатил в Тбилиси, и бог весть, когда он вернется. Тайна оставалась тайной.

Подруги стояли в кухне. Алиса мыла тарелки и протягивала их Лейле вытирать. К ужину все было готово. На столе лежали хачапури, жареные куры пока еще плавали в масле, а от жаркого с овощами поднимался аппетитный пар. Яства были сложены на столе в кухне и накрыты бумагой. Под столом, в ведрах с холодной водой покоились бутылки с вином. Все было готово к столу, и Алиса радовалась, что дела уже позади.

Сейчас они мыли, вытирали тарелки и разговаривали о пожаре. В эти дни все разговоры в городке сводились к одному: в семьях, на улицах, в учреждениях только и слышалось: «Пожар… Абрашка… Ревизия… Абрам Соломонович… собака…» Одни утверждали, что Абрам сам спалил дом, другие возражали:

— У самого бы рука не поднялась!

— Еще как поднялась!

— Но, черт возьми, для чего надо было строить такой дворец, если он собирался сжечь его?

— Когда он строил, то и предположить не мог, что через пять лет его застукает ревизия.

— При чем тут ревизия?

— При том, дорогой мой, что у Абрашки такой товар откопали, что полагалось ему-ровно десять лет с конфискацией имущества. Усек? Однако Абрашка не будь дураком взял да и сжег и дом, и товар, и документы. Сейчас беги, доказывай, что он в самом деле промышлял левым товаром.

Народ удивлялся этой истории, очень удивлялся.

— И милиции известны его делишки, но что она может сделать? Не пойман — не вор, за здорово живешь не посадишь человека. А барахлом Абрашка скоро обрастет, — говорили дальновидные.

Наивные же покачивали головами, не уставая удивляться этому происшествию.

Повсюду, где заходил разговор о пожаре, непременно вспоминали и Вамеха. Весь город уже знал, что он спас овчарку Муру, причем некоторые скептически посмеивались, услышав о подвиге, другим же нравилась такая смелость. Лейла и Алиса обсуждали случившееся на кухне. Лейла подробно пересказала Алисе все, что увидела и услышала в тот день. Женщин страшно интересовало, кто такой Миха Гурамишвили и почему Вамех смутился, когда о нем упомянули. Может быть, Лейле показалось?

— Что ты! Стоило Рафо Македонскому произнести это имя, как Вамех вздрогнул и переменился в лице.

— Ты думаешь, он знает его и скрывает?

— Ума не приложу.

— Три месяца здесь Вамех, но я никак не могу раскусить, что он за человек? — Алиса вздохнула.

— Знаешь, что мне кажется? Не беглый ли он преступник?

— Как у тебя язык повернулся, Лейла, и не совестно тебе? — в сердцах воскликнула Алиса.

— Чего ты кричишь, что здесь невероятного? Может быть, он скрывается здесь? И с какой бы стати он связывался с Дзуку.

— Что ты взъелась на Дзуку? Если хочешь знать, Дзуку самый порядочный человек в нашем городе. Это он спас Вамеха, когда тот подрался с Шамилем, он посадил его в машину и отвез за город.

— Отвез! Как будто на другой день тому не перерезали горло!

— Это произошло потому, что в нашем городе подонки, подобные Ясону, считаются мужчинами.

— Не тебе бы так говорить.

— Почему это, позволь спросить? — горячилась Алиса.

— Сказать? — со значением спросила Лейла. — Так знай, что сейчас твоих Ясона и Вамеха водой не разольешь.