Расплата

Вода всплеснула в озере, разбежались и исчезли круги. Снова донесся комариный писк. Солнце скрылось. Повеяло влажной свежестью. Не шевелясь, сидели они, словно онемевшие и зачарованные силой страшной правды. Затем Вамех начал рассказывать. Среди лесного безмолвия голос его звучал глухо, и вначале Алиса не могла разобрать слов, не могла уследить за рассказом, но потом она проникла в монотонное течение речи Вамеха и перед ней предстала далекая и незнакомая местность, где нынешней весной Вамех и его старший брат Гурам, после нескольких дней утомительного подъема по каньону наконец-таки выбрались на зеленое плоскогорье, набрели на заброшенную овчарню и остановились здесь на отдых. Они побросали в угол тяжелые рюкзаки, повесили ружья на гвоздь и завалились спать. На следующий день они намеревались продолжить путь к деревне духоборов. В той маленькой деревеньке — в ней было с десяток одинаковых домиков из белого известняка, с двухскатными кровлями, с голубыми ставнями и балконами, стояла археологическая экспедиция, которой руководил брат Вамеха. Неделю назад они вдвоем отправились на поиски древнего городища, затерянного в здешних горах. Однако наутро погода испортилась, хлынул обложной дождь, бурлящие потоки переполнили сухие русла, тропинки развезло. Воздух пропитался сыростью, и все вокруг скрылось в тумане. С трудом пробирались они по грязи. Вамех поскользнулся, скатился в расщелину и вывихнул ногу. Ни души не было вокруг. Лишь голое пустынное плоскогорье. Пришлось возвращаться. Провиант кончился, карту они потеряли, пошли наугад и все-таки добрались до вчерашней ночевки. Вечером, сидя рядом в сырой овчарне, по которой гуляли сквозняки, они развлекали себя песнями. Эта ранняя весна словно ополчилась против них, лило, как во время потопа. Нога Вамеха распухла, но ни на минуту не закрадывались в его сердце страх и сомнение, потому что рядом находился Гурам, который с детства был для Вамеха образцом мужества и смелости, правдивости и доброты, веселости и оптимизма. Не ведая страха, отчаянья или унынья, он всегда был тверд, уравновешен, силен и терпелив. Своим спокойствием Гурам заражал всех, а тем более младшего брата. Гурам был убежден в могуществе человека и с улыбкой встречал любую неожиданность, которую обычно называют ударом судьбы. Он вообще не верил ни в судьбу, ни в сверхъестественные явления — все ему представлялось ясным, подчиняющимся одному закону: воле и способностям человека. Судьбу он считал выдумкой слабых, попыткой оправдаться в своей слабости и недостатком целеустремленности. Случай, даже самый невероятный, был для него лишь случаем, и ничем больше. Вамех тогда разделял его точку зрения, не верил в судьбу. И в душе его царила полная гармония человеческой воли и вселенной. Все рухнуло мгновенно, на другой день после того, как Гурам, взвалив на спину Вамеха, по колено в грязи дотащил его до старой овчарни. Он уложил его на ворох случайно найденного сена, тут же вернулся за брошенной поклажей и принес ее. Всю ночь они тряслись от холода, но тем не менее потешались над своей неудачей, ни капли не веря в серьезность положения. Наутро немного прояснилось, дождь прекратился. Гурам решил подняться на гору, возвышающуюся над плоскогорьем, чтобы разведать местность и установить, где они находятся. Вершина горы отчетливо проступала сквозь слабый туман, и Гурам был убежден, что не собьется с дороги. К тому же он надеялся встретить пастухов или табунщиков. К полудню в разрывы туч выглянуло солнце, безмолвным водопадом хлынули его лучи на ярко-зеленую траву. Далеко-далеко, черной точкой, упрямо ползущей в гору, видел Вамех брата. Потом снова надвинулись тучи, и густой туман поднялся над землей. К ночи заморосило. Вытянув распухшую ногу, сидел Вамех у порога, прислушиваясь к безмолвию, и слышал только, как дождь долбил по крыше овчарни. Опустилась ночь. Гурам не возвращался. Вамех ждал брата. Медленно тянулось время. Тишина не нарушалась ни одним посторонним звуком. Внезапно Вамеху показалось, что кто-то зовет его. Несколько раз повторился зов, все ближе и отчетливей с каждым разом. Вамех крикнул в ответ, но никто не отозвался. Безмолвие трупом лежало на плоскогорье. «Не почудилось ли?» — подумал Вамех. На всякий случай он взял ружье и выстрелил в темноту. Эхо прокатилось по горам, и снова воцарилась тишина. Ничто не нарушало ее до рассвета. До рассвета не смыкал глаз и Вамех. Он наблюдал, как плывут по небу тучи, иногда в прогалинах появлялись звезды. Его трясло от холода, но к утру сон одолел его и он уснул, сидя у порога. Проснулся он от яркого солнца. Туман разошелся. Вамех поднялся, и перед ним открылось посветлевшее плоскогорье, изрезанное ущельями. В двухстах шагах от овчарни навзничь лежал кто-то. Вамех, опираясь на ружье, захромал туда. Постепенно прибавлял он шагу, все лихорадочнее колотилось сердце, он подскочил поближе и узнал брата. Неподвижный, бездыханный лежал тот, уткнувшись простреленным лбом в только что распустившиеся фиалки…