Расплата. Яростное безумие

Однако дальше дело пошло не столь гладко. Павлику наскучила размеренная семейная жизнь, и он вернулся к прежним увлечениям. Он стал часто возвращаться поздно домой, а иногда даже под утро. Иногда он бывал при этом сильно пьян, а иногда и не очень. Нельзя сказать, чтобы это меня не огорчало. Конечно, было горько и тяжело. Но, во-первых, я была к этому готова всем опытом наших предшествующих отношений, так что, можно сказать, знала, на что шла, а во-вторых, моя мама как-то сказала мне, когда я пожаловалась ей: «Почти каждой женщине нужно пережить такое. Мужчина порой охладевает, порой увлекается на стороне. И умная женщина прощает его и старается сделать вид, что не замечает. Глупо раздувать огонь. Если не замечать, огонь может погаснуть. Побегает, утомится и вернется домой, к тебе. Вот так. Потерпи, потом ты все равно останешься в выигрыше. Что любовницы? От них все равно приходят к женам».

Такова была мудрость моей мамы, и я поверила ей. Собственно говоря, я была в общем-то просто вынуждена поверить ее словам. Жизнь показывает, что часто именно так все и бывает. Мужчина, что называется, перебесится, а потом возвращается. Главное тут — женщина должна быть мудрой и терпеливой… Вот только в моем случае все получилось не так.

Совсем не так…

Поначалу я все терпела довольно спокойно, смиряясь с неизбежным. Да ведь я и была готова к этому. Уж если ты владеешь таким замечательным мужчиной, надо понимать, что за свое счастье надо расплачиваться.

Но потом произошли две вещи, которые я перенесла уже не столь смиренно. Дело в том, что я стала надоедать мужу. Он теперь зачастую получал удовольствие с другими женщинами, а когда приходил домой, его уже не хватало на меня. А даже если и хватало, он теперь предпочитал экономить силы и не удовлетворять меня.

Однажды я со слезами вынуждена была слушать его похвальбу о том, какой успех он имеет у женщин, многие из которых были моими знакомыми. Он дошел до того, что стал теперь подробно рассказывать мне, как и с кем он «управляется».

«Как же ты можешь говорить мне все это? Неужели ты не хочешь пожалеть меня и хоть не тревожить своими откровениями?» — спросила я его сквозь слезы.

Я сидела на кровати, на которой Павел лежал, и старалась вызвать в нем хотя бы жалость. Я сколько уже приложила усилий для того, чтобы соблазнить мужа, но все было тщет но. Мне оставалось только сидеть и слушать о его похождениях.

«А мне-то что? — ответил муж спокойно. — Ты прекрасно знала, когда выходила за меня замуж, что я не удовлетворюсь только тобой. Мне хочется трахать и других женщин», — сказал Павел.

«Да, я знаю, — сказала я в ответ. — Но ты мог бы хотя бы не рассказывать мне о том, кого и в какой позе ты только что трахал».

«Ну, это уж мое дело», — ответил равнодушно Павел, и я, посмотрев в его красивые спокойные глаза, поняла, что ему действительно нет никакого дела до моих переживаний.

«Мне ведь это очень тяжело и неприятно слышать, — постаралась я объяснить. — А кроме того, ты в последнее время совершенно забыл обо мне. И я осталась без твоих ласк. Ведь я все же твоя жена», — робко сказала я.

Мне было стыдно такое говорить и выпрашивать словно милостыню, словно подачку его сексуальную близость. Но я ничего не могла с собой поделать. Мною владело отчаяние. До этого Павел в течение двух недель не прикасался ко мне. А при моем темпераменте уже это одно было довольно серьезным испытанием.

«Мы уже две недели не были с тобой близки», — сказала я и, забыв стыд, откинула полу своего халата. Но и это не подействовало на мужа.

«И как же ты выходишь из положения?» — спросил он, внезапно заинтересовавшись.

Я промолчала и опустила голову. Но он продолжал настаивать.

«Скажи мне, как тебе удается переживать это? — говорил он, и глаза его загорелись. — Я ведь знаю, что ты долго не можешь без этого дела. А мы с тобой действительно вот уже две недели не занимались любовью. Как же это у тебя получается?»

Я подавленно молчала, но Павел не отставал от меня. От просьб он перешел к требованиям. И тогда я сдалась. Все же он хоть каким-то образом заинтересовался мной вновь, и мне не хотелось терять его интерес к себе.

И я решилась.

«Я занимаюсь… онанизмом», — прошептала я, все так же держа лицо низко опущенным. Все же не так легко признаться мужу в таком…

«Да? — притворно удивился Павел, хотя наверняка он не сомневался в том, что именно так я и живу, в то время пока он развлекается с другими. — И как же это у тебя получается? Покажи».

Он потребовал, чтобы я немедленно продемонстрировала ему, как я это делаю.

«Я не могу», — тихо сказала я, но для Павла это не было аргументом.

«Покажи, — сказал он властно. — А если не покажешь, я больше к тебе вообще никогда не притронусь. Давай, немедленно!»

Несколько минут еще поломавшись, я согласилась, наконец, на это и с трепетом сказала: «Ну, я могу разочек попробовать… Только мне никогда не приходилось делать это, когда кто-то смотрит».

«Ничего, придется привыкать», — усмехнулся Павел. Видно было, что постепенно в его развращенном и пресыщенном мозгу зреет какая-то интересная для него идея.