Расплата. Трилогия

   В Либаву?.. Так вам и торопиться нечего! Если поедете с этим поездом -- все равно придется 9 часов ждать пересадки на Либаво-Роменскую!.. Да еще на отвратительном полустанке, где даже прилечь не на что! Оставайтесь ночевать, выезжайте с утренним согласованным поездом.

   -- Где ж тут ночевать?..

   -- Не беспокойтесь! Велю открыть апартаменты -- так заснете, как давно, поди, не спали!

   Да нам к спеху!.. Нельзя ли заказать экстренный поезд?.. Заплатим...

   Фью! -- свистнул полковник. -- Во-первых, за разрешением надо телеграфировать министру путей сообщения, а во-вторых, это обойдется больше трех тысяч!.. Или у вас денег куры не клюют?.. Говорю -- ночуйте. Уж я знаю... И чего вам приспичило в Либаву? Добро бы в Петербург!

   Да ведь вторая эскадра не сегодня, завтра уйдет в море! -- У меня телеграмма есть!..

   Так вы на вторую эскадру?

   Конечно!

   После шести месяцев Порт-Артура...

   -- Не сидеть же сложа руки, когда другие дерутся! Полковник хотел было что-то сказать, но словно поперхнулся и скомандовал -- "шампанского!.."

   Около 2 ч. ночи 30 сентября прибыли в Либаву. Здесь нас обоих ожидал приятный сюрприз. Помощник начальника главного морского штаба (контр-адмирал Н.) нашел возможность и время предупредить наших родственников о вероятном часе нашего прибытия. Нас встретили. За ночь, конечно, глаз не сомкнули, а к подъему флага (к 8 ч. утра) уже были в порту. Тут -- сутолока невозможная. С трудом добыли катер и отправились в аванпорт, на броненосец "Князь Суворов", на котором держал флаг командующий второй эскадрой.

   Встреченные довольно холодно в штабе, мы были зато чрезвычайно сердечно приняты адмиралом. Моему спутнику, мичману, сейчас же нашлось место на миноносце, что касается меня, то по моему чину дело обстояло сложнее... Адмирал обнадежил, что "как-нибудь устроим", а пока что приказал перебираться на "Суворов" просто пассажиром.

   На эскадре, готовившейся к выходу в дальнее плавание, спешно грузили запасы и материалы, принимали уголь, шла, как говорят на флоте, такая "горячка", что с кем-либо обстоятельно потолковать, о чем-нибудь расспросить -- и думать не приходилось. Да и сам я спешил воспользоваться несколькими часами свободного времени, чтобы закупить на берегу вещи, необходимые в походе. Кое-что привез из дому (из Петербурга) брат, выехавший мне навстречу, кое-что удалось привезти с "Дианы" (Это "кое-что", т. е. форменное платье, шло на пароходе в виде груза, адресованного торговым домом "Матэ", в Сайгоне, некоторому торговому дому в Марселе, было упаковано в ящики с соответственными клеймами и не имело ничего общего с "путешественниками"), но все же многого не хватало.

   Несмотря на уверения старшего офицера "Суворова", что завтра ровно в 9 ч. утра будет с берега последняя шлюпка, я, прибыв на пристань 1 октября за 1/4 часа до назначенного срока и прождав более получаса, так её и не видел. Ничуть не огорчился: знакомое дело -- "горячка". Кто-нибудь подвезет! Взялся подвезти катер с "Александра III". В 10 ч. утра был на месте. Ранний выход не состоялся. Из-за малой воды некоторые корабли днищами касались грунта, ползали по илу и никак не могли развернуться...

   -- Недурен порт! Полюбуйтесь! -- желчно бросил адмирал, проходя мимо меня...

   По счастью, еще с утра потянул слабый SW, и вода пошла на прибыль. "Суворов" тронулся только в 4 часа пополудни.

   Хорошо помню этот день. Низкие серые тучи; не то туман, не то изморось; сумрачные лица; руки, засунутые в карманы; головы, прячущиеся плотнее в воротник пальто, за который то и дело пробираются струйки холодной воды; общая нервность и раздражительность -- не то от погоды, не то от досады на все эти мелкие неудачи, не то... от тревоги по поводу недобрых примет...

   -- Не отпускает Либава!.. -- Совсем не Либава, а строители порта! -- погода как на похоронах... -- Дождь -- это к благополучию при отъезде! -- Да еще пятница!.. -- Зато -- Покров! -- слышались то тут, то там отрывистые замечания...

   Не знаю, те, что находили приметы благоприятными, были ли искренни? Вид у всех одинаково был далеко не веселый.

   Я им удивлялся. Я ведь еще не знал того, что им было хорошо известно; я даже о составе эскадры еще не успел расспросить толком, а о степени ее боевой готовности не имел ни малейшего представления. Я был счастлив одной мыслью, что попал на эскадру до её ухода из России! Какие могли быть сомнения? Раз посылают эскадру, значит, она в силах помериться с врагом! Иначе и посылать бы не стоило! Будущее -- в наших руках!.. И несмотря на серенький день, на хмурые лица окружающих -- на душе у меня пели райские птицы.

   Ярко запомнился один эпизод этих проводов.

   "Суворов" уже выходил из ворот аван-порта, когда ко мне подбежал мичман князь Ц.

   -- Это ваши! это ваши! скорей! скорей! -- говорил он, тащаменя за руку к левому борту.

   Я вышел на площадку левого трапа.