Расплата. Трилогия

   Однако же, вспоминая и оценивая минувшие события, Уже отошедшие в область истории, я не могу не признать, что и в данный момент не занес бы в свой дневник тех резких, горьких слов, которые цитировал выше. Было смягчающее обстоятельство. Был фактор, оказывавший роковое давление на собрание флагманов и капитанов... Генералы двенадцатого года не решались покинуть Москву на произвол неприятеля, страшась упрека всей России. Правда, Артур не был Москвой, но наши флагманы также не решались покинуть его в критическую минуту, страшась упрека со стороны своих сухопутных товарищей... А этот упрек уже висел в воздухе!.. По судам эскадры рассылались анонимные произведения... Приведу одно из них -- пародия на известную тему "Дедушка Мазай и зайцы". В этой пародии весьма прозрачно и образно пояснялось взаимоотношение армии и флота. К сожалению, под рукой у меня нет полного текста -- он погиб в бою, и я могу только на память пересказать его содержание.

   Какой-то барский двор стерегли серые собаки, а во дворе жили белые зайчики. Пришла беда -- появились волки. Собаки стали готовиться к обороне, а зайцы говорили: "Да вы не беспокойтесь! У нас такой способ есть, что мы их близко не подпустим!" -- Однако когда от собак уже начала клочьями шерсть лететь, то зайцы обеспокоились и в один прекрасный день под предводительством "самого старого и самого трусливого" зайца пустились наутек в страны северные (понимай -- Владивосток), а позади них только смрад (понимай -- дым) остался, от которого собаки прочихаться не могли. Долго ли, коротко ли грызлись собаки насмерть, но подошел к ним на выручку дедушка Мазай (понимай -- Куропаткин), разогнал вражью свору, а потом начал и зайцам допрос чинить. "Как же, -- говорит, -- вы, такие-сякие, верных друзей бросили и наутек пошли?" -- А они ему: "Прости, дедушка! Мы шкурки свои берегли! Ведь шкурки-то у нас ценные, не то что собачья шерсть..."

   На это им дедушка Мазай так ответил: "На что теперь ваши шкурки, коли вы их опоганили!" -- и начал их учить палкою...

   Пасквиль этот, отпечатанный на пишущей машинке, был разослан по почте всем адмиралам, командирам и старшим офицерам судов и в судовые кают-компании, т. е. появился сразу в весьма значительном количестве экземпляров.

   Очевидно, кто-то был крайне заинтересован наивозможно широким его распространением.

   Отношения между моряками и сухопутными никогда не были (в Порт-Артуре) особенно дружественными, а с началом войны и вовсе испортились.

   Беспристрастно (и теперь уже относительно спокойно) оглядываясь на прошлое, нельзя не отметить, что, несомненно, чья-то воля, в личных выгодах, упорно внушала сухопутным мысль, что в провалах флота виноваты не высшие начальники, а негодный материал (команда и офицеры), бывший в их распоряжении! С другой стороны, -- то же внушалось морякам по отношению к сухопутным.

   Сухопутные с пеной у рта кричали, что эскадра проспала появление неприятеля. -- Моряки утверждали, что крепость проспала войну, что 27 января поддержать эскадру в бою могли только две наскоро изготовленные батареи, что остальные были без гарнизона и с пушками "по-зимнему"!

   Чем дальше в лес -- тем больше дров... Несомненно, кому-то выгодно было поддерживать эту смуту.

   Иначе как объяснить такую явную несообразность.

   В кают-компаниях судов, с которых снимали орудия для усиления сухопутной обороны, разыгрывались сцены почти бунта, включительно до угроз -- развести пары и уйти в море, отстреливаясь от крепости, если она попробует задержать, -- а в то же время, на фортах той же крепости -- взрыв негодования против моряков, которые не хотят драться сами, отдают свои пушки на берег, и даже... предложения -- огнем крепостной артиллерии заставить эскадру выйти в море и вступить в бой...

   Что это было, как не чудовищное недоразумение, кем-то и как-то весьма умело посеянное между двумя главными элементами защитников русского дела, русской чести на Дальнем Востоке?

   Позже недоразумение рассеялось. Инстинктом массы поняли, что они не враги друг другу...

   Но к лучшему ли было это пробудившееся смутное сознание? В японцах ли они увидели своего общего врага? -- Нет! -- в "начальстве"...

   Однако ж не буду забегать вперед, придержусь хронологического порядка в изложении не только событий, но и настроений, отмеченных в моем дневнике.

   Винить ли покойного В. К. в том, что он не родился Кутузовым? что он тогда же не присоединился к тем двум голосам, которые на совете, не страшась упрека в измене сухопутным товарищам, требовали выхода в море и смертного боя?.. История рассудит...

   Однако же надо отдать полную справедливость, В. К. Витгефт был строго последователен в своем решении и, присоединяясь на совете высших начальников к мнению большинства, всегда готов был прислушаться и к голосу другого большинства -- всего личного состава эскадры. Это большинство (молодое, может быть, неопытное, неразумное, но задорное) возмущалось навязанной ему ролью и почти открыто роптало...