Расплата. Цена дружбы

Отчаливая от здания РОВД, Сергей Михайлович испытал навязчивое, могучее желание улизнуть из города на дачу, где его дожидалась семья. Каждая клеточка хотела этого. Отключить телефон, выбросить мобильный в Десну, и позабыть обо всем на свете. Кроме дочери Светки и жены Лиды. Есть состояния психики, когда глаза бездумно смотрят вперед, а разум уносится куда-то далеко. И если этого мало, чтобы всерьез говорить о телекинезе, то, очевидно, вполне достаточно, чтобы понять, откуда берутся разговоры. Сергей Михайлович сидел в «Волге», которая катила по улице Артема, видел светофоры, тротуары и другие машины. Вместе с тем он представлял живописную дорогу на дачу, причем ирреальное наслаивалось на реальность, как показания приборов на стекло фонаря, если вспомнить современные боевые самолеты. Поскольку на дачу, расположенную неподалеку от устья Десны, Украинский привык ездить в «Мерседесе», то как бы переместился в этот воображаемый «Мерседес». «В определенном смысле это вероятно так и есть. Если верить научным фантастам, существует тысяча, к примеру, измерений. И во всех ДЕВЯТЬСОТ ДЕВЯНОСТО ДЕВЯТИ измерениях я преспокойно еду на дачу, и НИЧТО МНЕ НЕ ПАРИТ мозги. И не от того, что у меня менингит, а потому что просто ВСЕ В ПОЛНОМ ПОРЯДКЕ. А на даче Светка и Лида. И одна не поседела, а другая с лицом, а не БЕЗ ЛИЦА, потому что мы взяли тех гнид до того как… и вся, короче, моя проблема заключается, если грубо, в том, что я угодил не в то измерение. Угодил в то единственное, гребаное, засраное измерение ДЛЯ НЕУДАЧНИКОВ, где Я НЕ ЕДУ НА ДАЧУ, и МЫ НЕ УСПЕЛИ ВЗЯТЬ ТОГО УРОДА, С БАНКОЙ КИСЛОТЫ ЗА СПИНОЙ». Сергей Михайлович миновал многолюдную Оболонь, проехал Министерские озера, в черных водах которых купалась оранжевая Луна, и очутился на плотине Киевской ГЭС. Он бы, вероятно, отправился и дальше, если бы не свисток гаишника, сопровождавшийся взмахом палки с лампочкой. Сергей Михайлович остановил машину и обнаружил себя в «Волге» и на Лукьяновке. Видения растаяли.

– Добрый вечер, – прапорщик, в фосфоресцирующем жилете, показавшийся Украинскому крупным светлячком, вяло отдал честь. – Документы, пожалуйста.

Полковник вынул удостоверение. Прапорщик снова козырнул, на этот раз живее. Не дожидаясь извинений, Украинский продолжил путь.

– Чего отпустил? – спросил напарник лейтенант.

– Он сам себя отпустил. – Фыркнул прапорщик.

* * *

В управлении Украинский поднялся в кабинет, где его ожидала телефонограмма из Пионерска, от начальника тамошнего УБЭП. Сергей Михайлович ознакомился с содержанием документа, а потом, взявшись за голову, начал энергично массировать виски. Следовало немедленно звонить Поришайло, не взирая на поздний час.

* * *

– Как, Максипихин, арестован, г-м?! – Было похоже, что Артем Павлович подавился. В определенном смысле это так и было. – Кем?!

– Областным СБУ, – сказал Украинский. – Они его еще утром задержали. И, в свой следственный изолятор препроводили.

– Хорошенькие, б-дь, ты мне вещи рассказываешь, – сказал олигарх.

С самого утра Артем Павлович вызванивал мэра, но служебные и домашний телефоны молчали. Поришайло, естественно, заподозрил неладное. Вообще говоря, он опасался, как бы Леонид Иванович, в духе добрых старых традиций советской номенклатуры, не слег ненароком в стационар. Страстная тяга чиновников к госпиталям, в моменты, когда пахнет жареным, сродни традиции искать спасения в храмах, существовавшей у уголовных преступников Средневековья. Но, чтобы мэра арестовали?

– Сможешь его выдернуть?

– Не уверен, – сказал Украинский. Врать не имело смысла. Он уже связывался с областными милицейскими чинами, и у него создалось такое впечатление, что собеседники чего-то не договаривают. Корчат из себя глухих, скорее всего, чтобы умыть руки. Это был не лучший знак, тут нечего было даже и думать. И, не только для одного Максипихина.

– Похоже, не хотят они с этим делом связываться, Артем Павлович.

– А ты все равно позвони.

* * *

Вместо того чтобы последовать этому пожеланию, Украинский вызвал майора Торбу.

– Ну, чем похвастаешь, Владимир Иванович?

– Особо нечем, Сергей Михайлович.

– Журба с Ещешиным не объявлялись? – Это, скорее, прозвучало как констатация факта. Торба, как и следовало, ожидать, молча развел руками.

– Задержанного допросил?

– Как сказать? – замялся майор. – Он, вообще-то, отдыхает.