Расплата за ложь. Фартовые бабочки

— Перед поездкой в банк вы ничего ей не наказывали?

— Сказала, мол, если меня будут спрашивать, к двенадцати часам вернусь. Я к этому времени и приехала бы, но такая гроза бушевала, что страшно было в машину садиться.

— Может, кто-то из налетчиков был знаком Шелковниковой, и Майя впустила их, не подумав о возможных последствиях?.. Бывает, когда знакомым в обед открываете двери?

— Конечно, бывает, однако не так уж часто… — Мерцалова кончиками пальцев потерла виски, болезненно поморщилась. — Прямо мозга за мозгу заходит… Нет, Антон Игнатьевич, если следователь не найдет этих негодяев, я сама их разыщу.

— Еще раз советую: не затевайте «разборку». Она может оказаться не в вашу пользу. — Бирюков поднялся и, глядя в окно, попросил: — Покажите, где Настя Веснина живет.

Жанна тоже поднялась, подошла к окну:

— Вон, видите, на противоположной стороне улицы — большой зеленый дом с красной звездочкой на воротах… А слева от него — бревенчатый пятистенник. Это и есть Настино подворье.

Глава 5

К тому времени, когда Бирюков закончил разговор с Мерцаловой, труп Шелковниковой в сопровождении судмедэксперта уже отправили в морг, а следователь Лимакин после осмотра места происшествия, пристроившись у прилавка, заканчивал писать протокол. Эксперт-криминалист Тимохина подсказывала ему отдельные уточнения. Мерцалова, обхватив ладонями локти, остановилась возле них и сосредоточенно стала слушать. Оказавшийся вроде как не у дел оперуполномоченный угрозыска Голубев подошел к Бирюкову. Не сговариваясь, они вышли из магазина. Обычно оживленная улица на этот раз была малолюдной.

— С чего начнем, Игнатьич? — нетерпеливо спросил Голубев. — Что красивая хозяйка «Марианны» говорит?

Бирюков сжато пересказал содержание разговора с Мерцаловой.

— А начинать, Слава, надо с подсобницы Насти Весниной, — Антон взглядом указал на противоположную сторону улицы. — Живет она вон в том домике, рядом с зелеными воротами со звездочкой.

— По соседству с моим знакомым! — удивился Голубев. — В доме за теми воротами проживает семидесятисемилетний ветеран войны и труда Пимен Карпович Купчик. Разговорчивый до обалдения выпивоха.

— Как познакомился с ним?

— В прошлом году старикан по пьяной лавочке измял своей супружнице бока, с участковым Кухниным врукопашную схлестнулся. Пришлось мне разбираться. Затребовал я у Карпыча объяснение, почему систематически напивается. Он мигом накорябал: «Напиваюсь пьяным потому, что жинка систематически не дает закусывать, заявляя: „Кто не работает, тот не ест“».

— Он, случайно, не шепелявит?

— Зубы у Карпыча со свистом, особенно, когда выпьет.

— А телефон в доме есть?

— Есть.

— По-моему, этот старик мне и звонил, — Бирюков подробно рассказал Голубеву содержание анонимного звонка.

— Это я выясню у Карпыча, — заявил Голубев. — Старикан меня уважает за то, что не посадил его в прошлом году на скамью подсудимых.

— Особенно постарайся выяснить насчет налетчика в милицейской форме. Может, форма та была военной. Кстати, почему участковый до сих пор здесь не появился?

— Посыльный гонец, запыхавшись, доложил, что Кухнина нет дома. Жена сказала, будто часа за полтора до грозы уехал на «Муравье» — это мотороллер у него такой, с грузовой коробкой — косить траву для кроликов и еще не вернулся.

— Чего это он, в рабочее время кроликами занимается?

— Семья, Игнатьич, у Кухнина большая. Четырех пацанов настрогал, один другого меньше. Жена, понятно, с таким выводком, сидит дома. Зарплата участкового — сам знаешь. Вот Анатолий и завел штук двадцать кроликов. А кролы жрут круглые сутки. Вообще-то по службе Кухнин не на последнем месте. Многие из наших участковых вообще в фермеров превратились. Коров, поросят, кур завели, — Слава огорченно махнул рукой. — Эх, Игнатьич, даже говорить неохота. Пойду знакомиться с Настей, авось что-нибудь расскажет…

Перейдя асфальтированную улицу, Голубев прошел по утоптанной гравийной дорожке через узкую калиточку и поднялся на невысокое чистое крыльцо. Дверь дома была на крючке. Пришлось настойчиво стучать, прежде чем за дверью раздался настороженный девичий голос:

— Кто там?..

— Почтальон Печкин, — шутливо ответил Голубев.

— Без шуток, кто?..

— Уголовный розыск.

— Чо случилось?

— Распространять государственную тайну через дверь нам запрещено.

— Серьезно спрашиваю…

— А я серьезно отвечаю. Открывайте, Настенька, честное слово, не обижу.

После продолжительной паузы щелкнул крючок. Дверь приоткрылась. У порога стояла пухленькая смуглянка, как показалось Славе, с испуганными черными глазами и феноменально могучим для ее небольшого роста бюстом. В белой с отложным воротом мужской сорочке, доходившей почти до колен, плотно обтянутых фиолетовыми лосинами, она походила на рано повзрослевшую школьницу.

— Если не ошибаюсь, Настя Веснина?.. — спросил Слава.

— Ну. А чо такое?..

— Душевный разговор есть. Войти можно?

— Входите, если надо, — вроде с неохотой ответила Настя и, прихрамывая на правую ногу с забинтованным большим пальцем, провела Славу в комнату-кухню.