Расплата за ложь. Фартовые бабочки

— Конечно, — Люся обидчиво насупилась. — А насчет «зажигательности», ты еще не знаешь меня.

— Не серчай, ласточка, — мигом ввернул Слава. — Парни тебя тоже очень хвалили.

— Вот видишь, — Люся вскинула руки. — Помоги-ка снять блузку.

— Подожди капитулировать.

— А что?..

— Люся, Люся, я боюся.

— Чего?

— Чумы двадцатого века.

— СПИДа?

— Понятно, не коклюша.

— Не бойся, дурачок, мы применим скафандр.

— Все равно страшно.

— Ты зачем пришел? — вдруг спросила Люся. — Зубы мне заговаривать?

Голубев виновато опустил глаза:

— Понимаешь, для меня важен не конечный результат, а процесс общения с очаровательной девочкой.

— А кто девочке будет «бабки» платить?

Слава прижал ладонь к оттопыренному карману:

— Люсенька, здесь «бабок» на целый миллион десятитысячными купюрами. В накладе не останешься. Расскажи подробнее о Рите.

— Зачем?

— Хочу на ней жениться.

— Офонарел?

— Нет, влюбился.

Люся звонко расхохоталась:

— Ой, юморист! Ритке нужна твоя любовь, как зайцу колокольчик. Календина, кроме себя, никого не любит.

— И того бизнесмена не любила?

— Какого?

— За которым замужем была.

— Кто? Ритка?.. — Искренне удивилась Люся. — Ну ты, точно, юморист. Любовью с бизнесменами она занималась, но замужем ни за кем ни одного дня не была.

— Давно ее знаешь?

— Со школы, учились вместе.

— Значит, ты и Майю Шелковникову должна знать.

— Знаю.

— Расскажи о ней.

— Ты на ком собрался жениться? — Люся ехидно улыбнулась. — На Ритке или на Майе?

— На той, которая первой согласится.

— Тогда про Майю забудь. У нее к мужикам аллергия.

— Больная, что ли?

— Зарок, дурочка, себе дала. Пока не станет богатой, как ее хозяйка, замуж не выйдет.

— А кто у Майи хозяйка?

— Жанна Мерцалова, королева красоты, — с сарказмом ответила Люся.

— Ты и Мерцалову знаешь? Тоже вместе учились? — прикинулся незнайкой Слава.

— Она почти на десять лет старше меня.

— Где ж вы познакомились?

— На большом теплоходе по Оби катались. В одном театре абсурда играли. Мерцалова — принцессу, а я — золушку.

— Режиссировал Артур Заливалов?

Люся подозрительно нахмурилась:

— Дружок, а ты откуда знаешь этого хмыря?

— От Риты, — слукавил Слава.

— Не темни, мой мальчик. Ритка ничего не могла тебе о нем рассказать.

— Ну как же…

— Вот, так же! Она не знакомилась с Артуром.

— Зато наслышана о его похождениях, — начал вить импровизированную веревочку Слава, но Люся с усмешкой оборвала:

— Слухи, обычно, делают из мухи слона, а Календина не из тех, кто под видом слоновой Липовую кость продает. К тому же, такие перевыртыши, как Артур, Ритку никогда не интересовали.

Заметив, что Люся не может сдержать ненависти к Заливалову, Слава довольно легко вызвал ее, если уж и не полную, то хотя бы на полуоткровенность. История оказалась банальной. Артур Заливалов, представившись руководителем коммерческой фирмы, обольстил Люсю Жиганову, когда та училась на первом курсе медицинского института. Клятвенно пообещав руку и сердце с перспективой райской жизни, он уговорил недавнюю школьницу поработать в его фирме, чтобы поднакопить капитал, и поселил ее в своей роскошной квартире. В расчете на близкое замужество, Жиганова бросила показавшийся ненужным институт, а буквально через месяц узнала, что Артур напропалую «крутит любовь» с Жанной Мерцаловой. Застукав их в одноместной каюте на теплоходе, Люся вдрызг разругалась со своим покровителем и перешла жить к Календиной, так как, покинув институт, потеряла место в студенческом общежитии.

Ни о специфике «фирмы» Заливалова, ни о «Тихом доме» Жиганова не обмолвилась ни единым словцом. Собственно, Голубеву эта сторона Люсиной деятельности была неинтересна. Ему надо было узнать, действительно ли Заливалов погиб в автокатастрофе или там разыграли жуткую инсценировку, чтобы, как говорил Костя Веселкин, избежать уголовной ответственности за сводничество. Поэтому, выслушав собеседницу, Слава осторожно сказал:

— Ласточка, о мертвых не принято говорить плохо.

— Кого ты имеешь в виду? — будто удивилась Люся.

— Артура, конечно. Он же в прошлом году настолько изуродовался, что еле косточки в гроб собрали.

— Чушь все это! Артур за деньги организовал собственное похоронное шоу, а сам скрылся из Новосибирска, чтобы его трюкачество здесь заглохло.

— Не может быть…

— Чего не может быть?! — завелась Люся. — Полмесяца назад деляга сидел на этом вот диване, где мы сидим, и уговаривал меня вернуться в его фирму. Обанкротился, банкир липовый.

— Лицом сильно изменился?

— Нисколько.

— Без усиков?

— Без. Они ему не идут.

— Ты ненавидишь его?

— Всей душой! Он же, сволочь, жизнь мою исковеркал. Думаешь, мне приятно заниматься тем, чем я занимаюсь?.. — Люся, словно одумавшись, уставилась на Славу синими глазами и неожиданно спросила: — Слушай, дружок, а чего это вы с Пашей Таловским вдруг заинтересовались Артуром?

— С каким Пашей? — прикинулся Слава.

— Не изображай лопуха! Ты ведь всю коммерческую кодлу во главе с Мерцаловой знаешь.

— Да ну, откуда…

— От верблюда!

— Не кричи. Когда у тебя Таловский был?