Расплата за предыдущую жизнь

— Мало для такого количества пленных, — сокрушался обер-лейтенант. — Завтра повторим здесь. Хиппель, агенты среди пленных работают?

— Так точно! Работают.

Коля побывал с обером ещё в двух лагерях рядом с городом, которые тот планировал закрыть к концу лета, отправив кого на запад, а кого в общую могилу.

Коля смотрел в окно, слегка улыбался. Он оказался прав! Обер-лейтенант перед толпой бывших красноармейцев сказал то, что давно хотелось услышать в этом мире! Значит, он, Коля, на верном пути. Россия будет демократичной страной, такой как Германия! И в этом ей поможет — он!

Глава 14. Тюляпин

Вышли с рассветом. Когда солнце разогнало небольшой туман, отряд добрался до тропы через болото. Лошади фыркали и не желали идти в застоявшуюся мутную, тёмно-зелёную жидкость. Часть поклажи люди взяли на себя, разгрузив животных. Капитан выделил авангард из легкораненых, который шёл за Андрейкой и был готов вступить в бой, если понадобится и арьергард в лице Тюляпина. Тропа оказалась хорошей, на что Андрейка ответил, что раньше, при царе здесь пролегала гать, добывали торф. При советской власти о ней забыли, но местные ей часто пользовались для тех же целей. Тропе неизвестно сколько лет. Но говорят, что когда-то гать лежала на поверхности, и можно было пройти посуху, не замочив ног. И с тех пор прошло много лет. Тропа ушла под воду, местами разрушилась, но большей частью хорошо сохранилась. Вода стояла чуть выше колен. Андрейка сразу предупредил, что есть два опасных места, по которым лошадей он проведёт сам.

Шли молча. Тюляпин немного отстал и часто оглядывался назад. Кто его знает, а вдруг кто за ними следит.

Санька не вернулся. Но верить в то, что он погиб, не хотелось. Тюляпин вздохнул невесёлым думам. Война, которая закончилась несколько десятилетий назад, нагнала его. Странная судьба заставила идти путём, который мог привести к наградам на груди, но и к гибели, так и не увидев этих самых наград. Кровью, потом, болью и жизнью добывалась победа. Тюляпину было стыдно, что когда-то он, без зазрения совести, носил пиджак отца с его наградами и наградами матери. Выдавал за свои, и представлялся ветераном. Рассказывал жуткие истории якобы настоящих военных случаев. А кто проверит? Настоящих ветеранов практически не осталось. Тех, кто ещё в состоянии ходить на парады и встречаться со школьниками.

Теперь вот. Хотел стать ветераном — получи и распишись. Сколько раз уже он возвращался к этим мыслям, и каждый раз ему казалось, что здесь лучше, чем там. Даже, невзирая на трудности и смертельную опасность каждую минуту. Почему? Тюляпин не знал и не мог ответить на этот простой и трудный вопрос.

Они подошли к одному из опасных мест и Андрейка, тщательно ощупывая дно слегой, провожал на сохранившийся настил гати лошадей. Там их принимали четыре бойца. На все переходы потратили уйму времени. Сложным оказалось перенести раненых. Тропка между сохранившимися настилами узкая, вязкая и скользкая. Носилки с одним из раненых ухнули в жижу вместе с двумя носильщиками. Полковник чуть не захлебнулся, наглотавшись зелёной протухшей воды.

К концу дня удалось добраться до сухого участка, небольшого островка посреди болота. Пройти оставалось не так много. Андрейка пробежался до второго опасного места, проверив дорогу. Не опасаясь, разожгли костёр, обсохли, приготовили сытную кашу.

— Аркадий, — Анюта присела рядом, боком к костру. — Расскажи ещё что-нибудь про Сашу?

Тюляпин чуть не подавился остатками каши. Что он ей может рассказать? Как познакомились в поезде и как он тогда выглядел? Их пребывание здесь непродолжительно. Хорошо узнать Александра не довелось.

— А что рассказать?

— Что-нибудь…

— Хороший и надёжный друг, товарищ. Всегда придёт на помощь, — он замолк, не зная, что сказать ещё.

Где-то недалеко на болоте лопнул пузырь. Лягушки то ли старались перекричать друг друга, то ли издевались друг над другом. Гвалт стоял дикий.

Анюта разочарованно вздохнула.

— Такое впечатление, что вы знакомы не долго.

Тюляпин усмехнулся.

— Так оно, в общем-то, и есть. Мы же в армии недавно. Не успели близко познакомиться. И друзьями мы стали после того как выжили после уничтожения машины. Все, кто с нами в машине ехал, погибли.

Их беседу прервал гневный громкий голос полковника.

— Капитан, ты красный командир! Так какого хрена ты прячешься в болоте? Возьми группу и атакуй фашистов! Влепи им почёщину! Такую, чтобы всю жизнь помнили!

— Я не могу бросить раненых. У нас не так много патронов, чтобы, как вы выражаетесь, влепить пощёчину. Мы даже этого не сможем. Будем стараться выйти к своим. Не получится, будем воевать в тылу.

— Ты, капитан, трус! При выходе к своим я подам рапорт о твоём поведении в тылу врага.

— Ещё надо выйти, товарищ полковник. Шансов на это практически нет.

— Ты мне тут панику не разводи!

— Товарищ полковник, я вам уже сказал. Пока вы ранены, командую отрядом я.

— Волю почувствовал?

— Разговор окончен.

— Что? Капитан! Я тебя не отпускал!