Распорядок агонии

– Стало быть, правителей востока и севера ты в кучу собрала, – задумчиво подытожила патронесса, что-то калькулируя в дальнозорких глазках. – И большую войну мы всё-таки затеваем.

– А куда деться, – зло буркнула Кэм, отставляя остывший чай. – Я как-то не готова к мысли, что мои внуки станут маршировать по Руфесу тупорылыми роботами. Да и Ордену за стенами не отсидеться. Слизняки хоть сто лет будут долбить Цитадель, но продолбятся. Не планетка тут скоро будет, а полное дерьмо. Так что я полезу в войну руками-ногами. А если вы решите отсидеться в сторонке… 

– Заткнись, а! – снова вспучило Шарли. – Нам только твоих ультиматумов не доставало! Поговорим лучше о деле: отпускать Ольгу или запереть?

Глава 1

В которой я начинаю войну…

С грехом пополам

Раневская, помнится, предупреждала, дескать, семья заменяет всё. А потому, заводя её, трижды подумай, что тебе важней: всё или семья? Кое-кому семья обходится дороговато. А то и втридорога! Даже тем, кто не бегает за брачными узами, как щенок за косточкой. А самое скверное, что семья имеет тенденцию расширяться. И не всегда в результате твоих собственных плотских утех. Новые члены семьи ползут из всех щелей, подгоняемые то судьбой, то собственными шкурными интересами. И валятся на твою голову тараканами с потолка. Ты визжишь, машешь руками, мечешься, как наскипидаренная, словом производишь кучу шума, который пугает только тебя – тараканам на него плевать. Они приходят раз и навсегда, заполоняя всё пространство между достаточным и бесконечным.

С того момента, как подтвердилось, что моя деградация идёт полным ходом, я начала ощущать дефицит пространства. Даже в малонаселённой Цитадели – тоже моя семья, как не крути. Допустим, Дженнифер ещё можно стерпеть. Я успела достаточно насобачиться со свекровкой в нашей прошлой жизни, чтобы острые углы пообтесались и нашли свои пазы. Да и с Кэм уже попритёрлась: такая же стерва, как Джен, но уже переваренная и усвоенная организмом.

А вот две воинствующие тётки – Эби да Салли – точно встанут поперёк глотки скорей, чем я могу себе это позволить. Едва вернулась в Цитадель, с ходу взяли меня в оборот похлеще слизняка в башке. И лозунгом по роже: сдохни, но принеси пользу! Я им твержу, дескать, принести-то готова, да только у меня другие планы. Поклялась, мол, слизняков уничтожать, пока дышу, и всё в том же духе. Никакой программы спасения человечества: у меня с этими тварями чисто личное. Меня оперативно и аргументировано поставили на место. Дескать, их опыт бродяжничества по этому миру просто неоценим. А я цаца оранжерейная: у меня охранников больше, чем здравых мыслей в башке. Путешествовать без них так и не научилась, несмотря на горы предоставленной мне свободы.

Короче, в священных стенах Цитадели тремя чокнутыми соучредителями была создана партия спасения. Чего? Да, всего подряд. Мы посовещались и составили распорядок моей агонии, которая будет протекать не под крышей Цитадели, а на свежем воздухе. Я женщина гордая. Я не иду на компромиссы и сразу сдаюсь перед превосходящей силой обстоятельств.

Честно говоря, с соратницами мне круто повезло. Салли, если можно так выразиться, однокашница Кэм: того же призыва в этот мир, что и королева. Обе слезли с зеркала двадцать с лишним лет назад. Была ещё и третья приговорённая, но та куда-то пропала до моего явления народу. С телом Салли повезло меньше, чем Кэм: мускулистая вымахала глыба, высоченная. Но такая же падкая на авантюры. И даже где-то красивая. Светлые, почти золотистые густые кудри, которые эта гладиаторша беспощадно режет под мальчика. Огромные на диво синие глаза, гиперсексуально вспухшие губы модного в этом мире большого рта. Короче, мужикам нравится. Особенно её монументальная грудь.

С оружия эта валькирия балдела, как фанатка, окопавшаяся в подъезде поп-звезды. И наловчилась его употреблять с непередаваемым шиком. На медицинском факультете своего американского университета Салли, по-моему, преуспела лишь в хирургической травматологии, инфекциях, скептицизме и безбожии. Но главным её богатством оказалась непревзойдённая приспособляемость.

Эби вылупилась на нашем инкубаторском столе между Кэм и Шарли. Но в свои сорок два выглядела помоложе тридцатипятилетней королевы. Ей досталось тело южанки: тонкое, суховатое, гибкое, как лиана, и малогрудое, как моё собственное. Вот она точно офигенно хороша: тонкое личико, умопомрачительные губки, длиннющие чёрные волосы и огромные глаза. Не карие, какие нередко встречались в Руфесе, а беспросветно тёмные, как… У хавтана Катаяртана, которого мы с Варкаром умыкнули у северян.