Распорядок агонии

– Способ известен: передавить в закрытом помещении, – предложил Алесар. – Завернёмся, как следует, и вперёд. Для такого дела вместе с Ксейей нас троих будет достаточно.

– Четверых, – поправил Арнэр с самым решительным видом. – Мне уже приходилось.

– Да, придётся так, – задумчиво кусал губы Сарг. – Этот каменный сарай поджигать бесполезно. А чтобы раскалить сундуки и поджарить слизняков, нужно в сарае полдня огонь поддерживать. Впрочем, передавить их быстро тоже не получится. Сундуки большие. Этих тварей в каждом может быть до сотни.

– А если в мешок да в огонь? – выдал гениальную идею Мейхалт. – Разом ссыпать шарики из сундука в мешок. Там-то они пусть бьются, сколько угодно. А потом этот мешок целиком в огонь.

– В печь, – подсказал Арнэр. – В такую, для обжига глиняной посуды. Раскалить её, мешок туда, а после закрыть плотно, чтобы не повылазили.

– Из раскалённой не повылазят, – уверенно пообещал Алесар, злорадно ухмыляясь. – Спекутся махом.

Над нашими головами вновь захлопало и заухало. А потом рядом с Хакар-гаром и моей подружкой – развесившими уши в первых рядах – плюхнулся деловой сверх всякой меры Болид.

– Досточтимые опекуны! – торжественно проорал с его спины Гранис. – Досточтимый опекун Вутардар велел передать, что два десятка кораблей уже пристают! На носу одного намалеваны те самые знаки! Он сказал: вы знаете какие!

– Десяток золотых на то, что в этот раз они первым делом вытащат сундуки, – тут же прицепился к Саргу Алесар.

– То есть, взять, и ни за хвост собачий подарить тебе деньги? – язвительно осведомился тот, поднимаясь. – Эй, парень! А где сам даранин?!

– Так на том же пригорке! У города! Следит! И досточтимый опекун Арандар с ним! Правда, скоро уйдут оттуда!

– Что, они опять?! – насмешливо уточнил Алесар, получил в ответ серию жарких кивков и взмахом руки отпустил посыльных.

– Кто они и что опять? – не поняла я.

– Штурм нашего наблюдательного пункта, – очень старался сохранить серьезную мину Мейхалт.

– В четвёртый раз за сутки штурмуют, – сиял белозубой улыбкой Алесар, обряжая меня в полёт. – Все чётко, как чириканье винтиков в часах. Мы на холме рассядемся, и они сразу же начинают выстраиваться. Потом, аккуратно держа строй, лезут на вершину.

– Там же склон паршивый, – припомнилось мне.

– Я ж и говорю: аккуратно, не ломая строй. Поэтому долго. Затем мы в небо, а они обратно в город, только охрану на холме оставляют. Мы, понятно, возвращаемся, охрану в распыл и снова заседаем. А они внизу собираются, выстраиваются и, как в бесконечной песенке пьяницы. Вот, уже на четвёртый заход пошли. И на кой устраивать баталии по всем правилам, если на таком холмике безмозглых можно порционно пережёвывать? В битве у Свастла сколько народа тогда положили.

– Без нартий эта схема не работает, – напомнил Мейхалт, двинув навстречу Герою. – Ты сначала летать всех научи без крыльев! Тоже стратег выискался!

Глава 18

В которой западная зараза все никак не преодолеет…

Инкубационный период

В чём-то Франсуаза Саган права: у мужчин и впрямь больше проблем, чем у женщин. По крайней мере, на одну проблему точно больше: у них есть мы. Я всегда гордилась широтой взглядов своей самокритики. Она у меня, к тому же, отличается дотошностью аптекаря, ошибка которого может изменить твои планы на продолжительность жизни. Я всегда честно признавала, что со мной у моих мужчин возникала тьма проблем – по большей части непреднамеренного свойства. Беда в том, что у женщин вслед за признанием ошибки вечно тянется шлейф дурацкой непреднамеренности. И этот шлейф тут же подхватывают в свои цепкие ручонки самооправдания.

Самооправдания – это неотъемлемая часть женского инстинкта самосохранения, работающего исключительно на сохранение жизни на земле. Как не крути, мы основополагательницы, сохранительницы, упасительницы от бед и воспитательницы будущего. И вот как при таких-то делах не обзавестись инстинктом самооправдательства – этим купоном на скидки, действующим на постоянной основе.

Упомянутый холмик действительно имел ямочно-ухабистые склоны, но вершина была почти плоской. Если потесниться, на ней могли приземлиться до десятка нартий помельче. И не менее шести таких здоровяков, как Хакар-гар. По центру вершины горожане выстроили башню, с которой наблюдали за морем и пускали в небо предупредительные дымы. Несмотря на три атаки, никаких тел на склонах не валялось – нартии терпеть не могут никакой вони, кроме собственной. А потому они оперативненько утаскивали и сбрасывали в море трупы, как только люди забирали доспехи – наша копилка стремительно пополнялась. Первую партию добычи нарты уже оттащили в столицу и сдали Варкару под завистливыми взглядами катаяртанцев.