Расправь свои крылья

– Ты справишься, – шепнул он мне, мягко подталкивая вперед.

– Я хочу встретиться с ним наедине.

– Как скажешь. Я буду неподалеку.

Мы прошли еще немного и встретили Антона, который вдруг указал рукой в сторону самой дальней скамейки возле пестрой цветущей клумбы. На скамейке сидела сгорбленная фигура. Меня пронзил нервный разряд, подкашивая мои колени. Это действительно мой отец? Я потратила столько времени, думая о нем. И вот он здесь, передо мной, в паре десятков шагов от меня.

– Макси, я должен тебя предупредить, – тихо обратился ко мне Антон. – Он в последнее время почти не видит. Эта опухоль вызвала частичную потерю зрения.

– Мне очень жаль. – Мне действительно стало больно.

– Ты готова? – спросил меня Антон, наблюдая за переживаниями, которые явно были написаны на моем лице.

Я кивнула и, собрав всю решимость, зашагала вперед.

– Удачи, – раздался мне вслед голос Дена.

– Папа, я привел к тебе гостью, именно о ней я говорил тебе с утра, – Антон с теплотой и улыбкой обратился к своему (моему) отцу.

Мужчина, который показался мне совсем незнакомым, поднял голову. Вокруг его глаз и рта было множество глубоких морщинок. Это был совсем не тот человек, чей образ я хранила в своей памяти после нашей последней встречи. Он был в кепке, под которой волосы были полностью сбриты. А еще у него был такой потухший взгляд, что мне стало страшно.

– Прости, я плохо вижу, – вдруг раздался его хриплый голос. Он вытянул перед собой руку, предлагая мне пожать ее в знак приветствия.

Меня бросило в дрожь, когда он взял мои пальцы в свою прохладную руку.

– Здравствуйте, – с трудом выдавила я из себя, ощущая горечь во рту.

– Добрый вечер! Антон, ты представишь мне гостью? Это твоя подруга? – голос у отца был тот же самый, что я помнила из детства.

– Тебе лучше присесть рядом, – подсказал Антон, кивая в сторону скамейки.

Но я словно приросла к месту. Антон тоже неловко молчал, пытаясь подобрать слова. Мой отец почувствовал это сгустившееся напряжение в воздухе.

– Антон, представь уже мне эту прекрасную незнакомку, – попросил отец. – Неужели у тебя появилась девушка?

– Пап… это… – неуверенно начал Антон. Я его понимала, это было очень сложно: обрушивать на человека такие новости.

– Такой момент, а я как крот, черт возьми! Эта зараза в моей голове уничтожила мне все зрение. – Он тихо засмеялся, а у меня вдруг увлажнились глаза. У меня было преимущество, я видела его, а он нет. Хотя, даже если бы он видел меня, он мог не сопоставить мой нынешний облик с обликом девятилетней девочки. – Так кого ты привел ко мне, Антош?

И тут я поняла, что нам не нужны слова.

– Я дам ответ на этот вопрос с помощью музыки, – вдруг услышала я свой голос, и он прозвучал на удивление твердо.

Отец выпрямился на скамейке, безуспешно пытаясь вглядеться в меня.

– Хорошая идея, – согласился Антон, а потом отошел в сторону, оставив нас с отцом наедине. Я заметила, как он смахнул проступившие слезы.

– Я хочу кое-что сыграть, – сказала я отцу, открывая футляр и доставая скрипку. – У музыки есть свой язык. – И откуда только у меня появилось столько решимости? Сжав скрипку в руке, я ощутила прилив сил. На языке музыки мне будет легче рассказать ему, кто я такая.

– С удовольствием послушаю, – проговорил отец. – Я, кстати, Владимир. Как тебя зовут, милая девушка?

– Музыка все скажет за меня, – отозвалась я и положила скрипку на плечо, приготовившись играть.

Я оглянулась и заметила на соседней скамейке Дена, он внимательно наблюдал за мной.

– Кажется, я вижу очертания скрипки, – услышала я голос отца. – Замечательный инструмент. Я тоже играл на скрипке, пока эта болезнь вконец не списала меня со счетов. – Он тяжело вздохнул. – Прошу, сыграй мне что-нибудь прекрасное.

Смычок нежно коснулся струн, и по саду разлилась красивая, трогательная мелодия. Я следила за выражением его лица, затаив дыхание. Едва я сыграла первые ноты, как благодушная расслабленная улыбка исчезла с его губ. Он нахмурился, внимательно вслушиваясь в нежные трели скрипки. Я продолжала играть, пронизывая воздух этой простой, но такой значимой композицией. Темп нарастал, сейчас мелодия поднимется на крещендо. Отец вдруг встал со скамейки, вглядываясь в меня.

Я завершила свое короткое выступление, резко оборвав длинную ноту, и в тишине сада повис едва слышный звон. Опустив скрипку, я почувствовала, как по щекам бегут слезы.

– Ты… – раздался тихий голос отца. – Эта мелодия… Я знаю ее. Я играл ее, чтобы…

– Чтобы послать энергию в космос, – закончила я за него, мой голос предательски дрогнул.

– Неужели это ты? – Из его глаз тоже полились слезы. Он протянул руку и осторожно коснулся моего плеча.