Перед сном я решила зайти в паблик группы, где снова наткнулась на обсуждение этой дурацкой фотографии. Фанатки просто пищали, захлебываясь слюнями от восторга. Что ж, хоть кому-то этот злосчастный снимок принес радость, в то время как мне разбил сердце самым жестоким образом. Я решила для себя, что даже если бы это действительно было неправдой и Дена каким-то образом подставили, как он не уставал меня убеждать, он не тот тип мужчины, который мне подходит. Он был слишком испорчен женским вниманием, и этого внимания год от года будет становиться только больше. Могла ли я доверять этому отъявленному сердцееду?
Я подошел к двери ее номера и хотел постучаться, но вдруг услышал приглушенные всхлипы. Макси снова плакала.
Больно. Как же мне чертовски больно… Даже представить сложно, что сейчас ощущает Макси, как она разбита и уязвима. Как бы мне сейчас хотелось зайти и обнять ее, сказать ей, что она сильная и все выдержит. Но моя рука замерла на полпути. Нужно дать ей время побыть одной. Моя рука бессильно повисла вдоль тела. Я стоял возле двери и продолжал прислушиваться, и мое сердце разрывалось на части. И пусть я больше не ее парень, я должен быть сейчас рядом с ней как друг, чтобы поддержать в это тяжелое для нее время.
– Я знаю, что ты там. Уходи, – вдруг раздался ее тихий голос.
Ничего не ответив, я прислонился к двери спиной. Нет, я хочу быть рядом, хотя бы за запертой дверью.
– Я пришла за ответами. Мне нужна только правда, даже если она болезненная.
Утро следующего дня показалось еще более тяжелым в эмоциональном плане. Мы с отцом снова сидели на скамейке и пытались начать разговор.
– Знаю, милая.
– Мне всегда казалось, что у нас была идеальная семья. Я тогда была ребенком и, возможно, многого не понимала. Но все изменилось после того, как ты резко исчез из моей жизни. Я потеряла не только отца, но и всю музыку. Ты оставил мне скрипку, но я не могла на ней играть. Инструмент у меня забрали, а мою любовь к музыке растоптали.
– Ох. – Он выглядел потрясенным. – Я не знал. Прости меня, я не знал, что все так будет.
– Целых два года я не брала в руки инструмент, хотя ощущала бесконечную потребность погрузиться в привычный мир музыки, который окружал меня практически с рождения, а найдя скрипку, играла на ней тайком, в постоянном страхе быть пойманной, в ожидании того, что меня застукают на месте преступления и превратят любимый инструмент в щепки. Вот какой была моя жизнь. Такой она стала после того, как ты бросил нас с мамой.
Он долго молчал, подбирая слова в ответ.
– Ты права, у нас была идеальная семья. В то время в нашей жизни была любовь, много музыки, но мало денег.
– Ты бросил маму ради другой женщины? Мне надо знать, почему она каждый раз плачет при виде скрипки. – Мне так нужны были эти ответы.
Казалось, его затянувшееся молчание оглушало сильнее какофонии звуков.
– Я не бросал твою маму, – вдруг ответил он. – Но я не знаю, должен ли рассказывать тебе все. Будет лучше, если это сделает она сама.
– Она ничего мне не расскажет, – с нажимом произнесла я. – Я хочу знать все, я хочу прямо сейчас услышать от тебя ответы на все свои вопросы. Пожалуйста.
– Хорошо, но эта правда… она может… может быть жестока.
– Я слушаю. Ты сказал, что не бросал маму. Что тогда случилось?