Расправа над СССР — предумышленное убийство

1. Большинство людей обманулось в своих экономических ожиданиях. Они ждали больших темпов экономического роста, ждали получения больших благ и чувствовали себя обманутыми.

Уже писалось о том, что революции происходят вовсе не тогда, когда людям особенно плохо жить. Революции происходят тогда, когда люди живут все лучше и лучше, а потом рост благосостояния прекращается… Люди ждут улучшения, они уже запланировали, что им станет лучше. Они считают, что имеют право на это улучшение жизни… а оно никак не наступает!

В СССР три поколения жили все лучше и лучше… А тут, понимаешь, темпы роста замедлились! Значит, строй надо менять… А если будет частная собственность, ведь и мне что-нибудь, да достанется…

3. Множество людей принимали в «перестройке» участие совершенно искренне. За десятилетия существования СССР врагов советской власти накопилось очень много.

Это были потомки проигравших Гражданскую войну. Люди из репрессированных слоев русского общества – уже сотни тысяч человек, в основном хорошо образованных, активных и умных.

Это были потомки раскулаченных – буквально десятки миллионов.

Это были потомки «строителей светлого будущего», которых репрессировали другие «строители».

Наверное, можно выискать и другие группы недовольных, но ведь и этих, что называется, вполне достаточно.

Не случайно одним из «рупоров перестройки» стал журналист из «Известий» по фамилии Лацис: потомок одного из «латышских стрелков», охраны Ленина, верных исполнителей самых зверских его приказов. Потомок репрессированного, он очень честно орал, разоблачая злодея Сталина, неправильность его способа построения социализма и беззакония сталинщины, ежовщины, бериевщиены.

Вероятно, его предок убивал людей в строгом соответствии с законом.

Очень часто проблема была даже не в самих репрессиях, а в невозможности открыто говорить о них. Сослали предка? И молчи. Нечего тут рассуждать, правильно сослали или нет. Тебе вон бесплатное образование дали? Дали, хоть ты и сын кулака. Ну и молчи, не привлекай лишнего внимания.

Посадили ни за что деда? Ну, и не поднимай шума, нечего тут! Советская власть дала тебе кусок хлеба в Казахстане? И не суйся ни в какую Прибалтику, не отсвечивай!

Твоего деда убили за исполнение церковных обрядов? Бывало и не такое, это все евреи виноваты. А советская власть вон теперь церкви не закрывает, исправилась. Стоит ли лить воду на мельницу наших врагов? Рассказывать о каких-то некрасивых и совершенно нетипичных случаях?

Множество людей поколениями не имели возможности высказать вслух свое негодование, проговорить, что случилось с ними или с их ближайшими, совсем недалекими предками.

Большинство из них даже не были врагами советской власти, разве что хотели что-то уточнить… улучшить… усовершенствовать… сделать правильнее… И конечно же, они хотели бы заявить о себе, рассказать о трагедии своего слоя, своей семьи, своего народа. Не более того.

В пору «перестройки» эти люди могли вопить совершенно искренне, вовсе не по указке. Стало безопасно говорить о «культе личности» и «страшных сталинских репрессиях»? Честно заорали потомки обиженных им «строителей светлого будущего». Стало безопасно ругать коллективизацию, индустриализацию, строительство империи? Круг тех, кто считал своим личным долгом заорать, резко расширился. Можно безопасно говорить о преступлениях Ленина и его «партии нового типа»? Еще больше вполне честных, очень искренних людей, которые скажут много чего…

Каждый слой этих людей и каждый из них могли быть субъективно очень честными. Но игра ведь все равно велась по другим правилам.

Подчеркнем важное: все эти люди совершенно не были сторонниками распада СССР.

Идеалы и интересы

Абсолютное большинство людей в 1986–1990 годах были совершенно не в состоянии увидеть, каковы интересы столичных «капитанов перестройки», рассмотреть их прагматические цели. Столичная номенклатура хотела «прихватизировать» как можно больше собственности, создававшейся всем народом. Но подавалось это, конечно же, не в виде какой-то реальной программы действий, а в виде идейной борьбы за что-то там.

Номенклатура хотела строй как раз сменить – иначе ведь невозможно было бы прибрать к рукам общенародную собственность и сделать ее своей частной собственностью. Красных коммунистов последовательно готовили к тому, что строй «необходимо» изменить – очень уж он черный и страшный.

На поверхности боролись не кланы и группировки, сталкивались не экономические и политические интересы, а политические партии, каждая со своей идеологией.

На всей территории СССР боролись демократы, патриоты и коммунисты.

В каждой из «советских республик» у этих сил были свои особенности, а часто появлялись и особые «местные» партии – типа националистов в Эстонии или дашнаков в Армении. Они занимали в местной жизни такое же примерно место, как патриоты в России.