Расправляя крылья 1. Шаг перед пропастью

Голос молодой, мужской. Я бы назвал снимающего придурком — такая ассоциация пронеслась благодаря одному только звуку голоса. И смех дурацкий.

…И да, голос так же принадлежал далеко не трезвому человеку, которому бы подошел эпитет «в дупель…».

Девушка… Девица, по-другому не скажешь, подняла голову и повернулась. Косметика размазана, глаза стеклянные. Щеки в туши, под глазами потеки… И волосы… Скомканные, грязные…

— Скажи что-нибудь? — продолжил голос, и вновь послышался идиотский смех.

— Пошел ты! — произнесло существо.

— Это всё, что можешь сказать в свой день рождения? — усмехнулся снимающий.

— Эдуардо, отвали! — Существо махнуло рукой и вновь склонилась над унитазом. Вновь раздались характерные неприятные звуки. Язык её, естественно, заплетался. Снова закадровый ехидный пьяный смех.

Камера отодвинулась подальше и охватила… Скажем так, заднюю часть существа. М-да, я как бы разное повидал, меня мало чем можно удивить… Но юбка существа была расстегнута и задрата, блузка с одной стороны заправлена в трусы… Немножко мокрые. Да и юбка не сказать, чтобы… Лужи на полу вроде нет, но бедра блестели.

— Стоп! Свернуть изображение! — скомандовал я. Искин послушно очистил стену.

Я узнал этот взгляд. Это не спиртное, нет. Сочетание спиртного с ноксом, изысканным аристократическим натуральным наркотиком. Это вам не какая-то синтетическая дрянь, что могут сделать в любой подворотне Альфы, это понимать надо! Как оно там в коричневых пятнах не было, не удивился бы…

— Ужин готов?

— Да, сеньор, — отчитался домовой. — Накрыт в столовой, можете идти.

— Спасибо, Жером! — искренне произнес я, поднимаясь с дивана, ощущая, как затекло тело за пролетевшие четыре часа.

— Рад стараться, сеньор! — я почувствовал, как он мысленно подтянулся и встал по стойке смирно. Улыбнулся. Хороший искин, под стать хозяевам.

— «…Пост главы департамента безопасности» — произнесла в моей голове Жанка. Мы сидели на опоре полигона «полос смерти» и обсуждали противостояние. — «Долго думали, но остановились на этом варианте, как самом приемлемом».

«…То есть, ты достаточно дальний и неофициальный родственник, чтоб не претендовать на трон, но достаточно близкий, чтобы считаться частью семьи, частью клана…» — продолжала она.

«…И когда на трон взойдет её величество королева Фрейя, её будет кому опекать. Женщины они ведь такие, без мужчин не могут…»

«А тут вассальная клятва, отсутствие права на престол, презрение аристократии, как худородного, хоть и члена королевской семьи с вытекающей из этого преданности королеве…» — произнес я, задумавшись.

«Да, Вань. Пост главы ДБ должен остаться в руках клана. Во что бы то ни стало. Но ни Эдуардо, ни тем более Изабелла не смогут его возглавить даже теоретически в отдаленном будущем…»

Эх, Жанка-Жанка. Тут даже не пост ДБ. Тут полная, полная-полная… опа.

«Ни Эдуардо, ни Изабелла…»

А Фрейя?

Если бы они могли сделать ставку на Фрейю, они бы её сделали. И воспитывали бы ЕЁ, а не меня.

Издав громкий вздох, я вошел в столовую. Тут было людно, присутствовала молодая служанка, накрывавшая на стол, и что-то ей объясняющая почтенного возраста — видно та самая распорядительница донья Матильда.

— Здравствуйте, — улыбнулся я, мысленно пытаясь найти линию поведения. Они — слуги, я — гость хозяев и не могу панибратничать, хотя именно такая линия больше всего была бы по душе. Ладно, что-нибудь придумаем, выкрутимся. Главное не перегибать палку и в другую сторону, хотя с этим проблемы вряд ли будут…

«…Мокрые трусы!» — пролетела вдруг мысль в голове, но я усилием воли старательно её вышвырнул.

* * *

— Приехали.

Открыл глаза, поднял голову. Попытался быстро прийти в себя, активировав боевой режим. Ночью спалось плохо — работал допоздна, а после валялся с боку на бок не в силах уснуть. Думал. Много думал. О чем? О любви. О политике. О Его Величестве Случае и тайных знаках, которые не увидит только слепой. О людских стремлениях, стимулах, мотивации. О злобе и ненависти… Много о чем. Трудно описать в двух словах, а пересказывать подробно нет ни времени, ни желания.

— Кто это? — За окном стояло много машин, возле которых важно вышагивало несколько человек с тяжелым вооружением.