Расправляя крылья 1. Шаг перед пропастью

— Вылезай. — По виду Мишель было заметно, что тоже спала плохо — сильно нервничала. Слава богу, сегодня не курила, сдерживалась — и на том спасибо. Она знала нечто, что не знал я, от чего меня берегут? Дабы дать больше возможностей для действия, сыграть на импровизации? Ведь не зная опасности, я смело войду в «воду», и, есть надежда, дуром перескочу мутную «реку», чего точно не сделаю, зная заковырки и омуты этого места. Или её треволнения — последствия личных проблем? Ведь главные силы четвертой эскадры уже висят над планетой, а связь у главы корпуса под рукой любая, даже самая-самая, для богоизбранных.

Вылез. Люк тут же встал на место, белая «Омега», не задерживаясь, покатила дальше. Передо мной возвышалось несколько человек в форме второго киевского. Именно возвышалось — у них там что, селекция? Генетически выводят? Не люди, а ходячие горы! За их спинами, оперевшись на передний капот глянцевого «Либертадора», стоял его превосходительство. Справа и слева, за машинами конвоя, наблюдались типовые «Мустанги» дворцовой стражи. Вздохнув про себя, я подошел к господину Ноговицыну.

— Всё в порядке? — участливо спросил он, заглядывая в глаза. Я почувствовал, тоже нервничает. И неслабо, хотя внешне по нему сказать трудно. Кивнул.

— Так точно.

— Информацию просмотрел? Подготовился?

Я улыбнулся.

— Да. Будут какие-то дополнительные инструкции? Стыковка планов? Каков вообще алгоритм сегодняшнего действа?

— Алгоритм? — Он грустно вздохнул. — Всё сложно, Хуан. Многое изменилось со вчера, не в лучшую сторону. Причем резко. — Его превосходительство сквозь зубы выругался. — Я связан по рукам и ногам, появились некие силы, которые очень не желают, чтобы задуманный нами процесс пошел по изначальному сценарию.

— Те самые враги? — усмехнулся я.

— «Те самые» — это какие? — Он скривился.

Действительно, что значит «те самые»? У таких людей, как он, врагов всегда много, и «тех» и «этих» самых.

— А вы?

— А я всего лишь президент, — выдавил он вымученную улыбку. — Хоть и с колоссальной поддержкой союзников.

Потому, Хуан, чем больше сегодня сделаешь ты… — Он сделал паузу, я же подхватил:

— Как человек чужой, птица вольная…

— Да, именно. Как человек, не связанный с этим гадюшником. Даже если ты будешь валять дурака, валяй.

На самом деле план тот же, — продолжил он. — Просто теперь мне нужен ПОВОД, чтобы вмешаться и дать тебе высказаться. Как это сделать — спланировать трудно, потому глупо говорить о каких-либо алгоритмах.

— Валять дурака я умею, — я задумчиво улыбнулся, вычленив это слово из общего контекста. — «Тетушка» рассказывала?

— Без подробностей, — покачал он головой. — Потому план такой же, как был: действуем по обстоятельствам. Кое-какая поддержка у тебя будет, но повторюсь, ТЕПЕРЬ вмешаться я могу только в очень серьезном случае.

Ага, понятно. «План» просто восхитительный.

«А ты ждал от её величества после противостояния чего-то иного?» — не согласился внутренний голос, заставляя осечься и перевести мысли на конструктивный лад.

Действительно, чего это я?

Итак, что имеем? Задание то же, просто появляется осложняющий фактор — «тяжелая артиллерия» может появиться только после достойного повода. Спровоцировать который — моя прямая дополнительная задача. И не менее, а даже более сложная, чем вся вчерашняя подготовка к «трибунной речи». Что ж, ничего сверхъестественного, прорвемся!

— Как вы допустили такое? — усмехнулся я, давя в себе иронию.

— Допустили? — он сделал наигранно удивленные глаза. — Ты плохо представляешь себе эту клоаку, Хуан. Я только кажусь всемогущим. На самом деле я всего лишь полевой командир, один из, и всегда им был. Просто моя партия была сильнее, чем у оппонентов, у меня было больше людей, техники, а после — хороших «нужных» должностей. Но это не значит, что на планете не было и нет других партий, со своей техникой, своими людьми и хорошими должностями. Да, сейчас оружие отошло на второй план, никто не бегает и не стреляет, всё решается в кабинетах… Но сути это не меняет. И пусть тебя не смущает наличие парламента, правительства, банков, суда, космодромов и галстуков, в которые одеты нынешние хозяева планеты. Это только ширма.

— А Лея? Она не могла оставить всё в таком виде, она же должна была… Первым делом…

— Против Леи всегда будут играть те, кто способен ей противостоять, — улыбнулся он. — А по поводу «первым делом» — пусть вначале у себя порядок наведет, в своем бардаке.

— Не надо думать, что битва за Красную планету окончена, Хуан, — подытожил он. — Я говорю всё это, чтоб ты понял, что на кону. Судьба Марса, моей Родины. И Альянса. Не подведи!

Он потрепал меня за плечо и сел в машину. После туда запрыгнула охрана, и кортеж из «Либертадора» и двух броневиков сопровождения так же умчался вдаль.