Распря великая. Московско-галичские войны второй четверти XV века

И. Б. Михайлова причиной поражения считает «несогласованность действий русских подразделений войска, его недостаточная мобильность и оперативность»[252]. Источники это умозаключение подтверждают. Но исследовательница также полагала, что отмеченные недостатки военной организации пришедшего к Белёву русского войска были присущи общинным ополчениям северных городов, приведенным Дмитрием Шемякой и Дмитрием Красным[253]. В действительности же в составе русской рати находились и московские полки под началом великокняжеских воевод боярина Василия Ивановича Собакина и Андрея Федоровича Голтяева. Именно они вели переговоры с посланцами Улуг-Мухаммеда, и именно они отвергли предложенный ханом выгодный мир[254]. По-видимому, Дмитрий Шемяка и Дмитрий Красный были лишь номинальными, как станут говорить позже – титульными воеводами, а приведенные ими полки – по сути небольшими отрядами из дворов-дружин. Северным русским ополчениям на южном пограничье делать было нечего.

Подводя итоги Белёвского сражения, следует признать, что, несомненно, какие-то потери понес и противник. В сражении были убиты «зять царев и татар много». Однако эти жертвы себя окупили сполна и не стали фатальными. Войско Улуг-Мухаммеда сохранило боеспособность и продолжало вести активные военные действия, но уже на территории Московского государства, нанося его населению тяжкий урон и потери, которых можно было избежать, не решившись Василий II отправить свои рати в этот поход[255].

Дальнейшие действия Улуг-Мухаммеда интерпретируются по-разному. Историкам трудно определить, насколько достоверны летописные сообщения о них. Н. С. Борисов просто фиксирует расхождение имеющихся сведений, отмечая, что «согласно некоторым источникам, после победы под Белевом Улу-Мухаммед пошел по Оке к Волге. Там он обосновался несколько выше устья Камы. Некоторые историки считают этот эпизод началом Казанского ханства. Другие полагают, что хан никуда не уходил из полюбившегося ему Белеса»[256]. Какую версию историк считает более вероятной, не сообщается. По-видимому, до 1439 года Улуг-Мухаммед пребывал вблизи юго-западных русских рубежей. Оттуда, пополнив свое войско, он и двинулся на Москву. Только после этого набега хан направился на восток. Возможно, из-за активизации в этом регионе своего противника Кичи-Мухаммеда. В 1442 году его войска совершили нападение на Рязанское княжество и мордовские земли, захватив большой полон[257]. Видимо, появление многочисленной вражеской армии и вынудило Улуг-Мухаммеда уходить. Хан выступил сначала к Нижнему Новгороду, а, захватив его (как полагает Н. Н. Грибов, осенью 1444 года[258]), зимой двинулся к Мурому, взял Гороховец, где погиб воевода Александр, сын Ивана Константиновича[259]. Московские воеводы в Нижнем Новгороде, где тогда были две внутренние крепости, еще полгода удерживали одну из них, находившуюся в версте от «старого» города, на правом берегу Оки[260]. Но потом покинули и ее, по-видимому, исчерпав все возможности сохранить крепость. Заняв Нижний Новгород, Улуг-Мухаммед почти год оставался там, но затем ушел в Курмыш. В Нижнем хан посадил княжить Данилу Борисовича[261]. Его ставленник происходил из рода нижегородско-суздальских князей, некогда владевших этим городом. Данила Борисович был уже стар – ему шел восьмой десяток лет, и никакой опасности ни для кого не представлял[262]. Об этих событиях, непосредственно предшествовавших Суздальской военно-политической катастрофе 1445 года, подробнее поговорим ниже.