Распускающийся можжевельник (ЛП)

Через несколько минут он кончает внутри меня и отпускает мою шею. В ту секунду, когда он выходит из меня, холодный твердый щелчок обжигает мою щеку и откидывает голову в сторону. Огненное покалывание исходит от боли в моей челюсти.

— Я… больна. Я заболела.

Широко раскрыв глаза, он оглядывает меня с ног до головы и, отодвигаясь, делает шаг назад. — Заболела?

Поняв, я качаю головой и подтягиваю штаны. — Нет. Нет, не так. Я не—

Его рука снова сжимает мое горло, толкая меня назад, на тележку. Я брыкаюсь, чтобы соскользнуть, и он поднимает мои ноги, закидывая их поверх тела подо мной, пока я не оказываюсь поперек расчлененного мужчины. Извивание под его хваткой только приводит его в ярость, и его кулак врезается в мою скулу, отчего у меня стучат зубы.

— Ты гребаная бешенная? Тебе лучше бы не заражать меня, шлюха! Стена движется на периферии моего сознания, тела проскальзывают мимо меня, когда он катит меня к дверям мусоросжигателя. — Ты знаешь, что мы делаем с зараженными.

— Нет! Взмахнув рукой, я отбрасываю его руку от моего горла, и я поднимаю голову, крича.

Его ладонь шлепает меня по рту, пальцы впиваются в челюсть.

— Заткнись нахуй, шлюха. Никому нет дела до зараженного болезнью куска дерьма!

Я цепляюсь за его руки и кусаю его ладонь, движение, за которое я получаю еще один удар его кулака.

Он отступает для следующего удара.

— Я беременна! Слова вырываются со всхлипом, и он замолкает на середине замаха.

— Что ты сказал?

— Я… беременна.

Темные тени за его глазами пугают меня, и когда его губы разжимаются, приступ паники пробегает по моему позвоночнику.

Он качает головой и стаскивает меня с тележки. Холодный бетон ударяет меня по бедрам, когда я падаю на пол, и моя рубашка задирается вокруг шеи, мои ноги скользят по цементу, пока он тащит меня через двери. Сильный жар разливается по моей коже, и я брыкаюсь и кричу, царапая его руку.

— Нет! Нет! Грубый бетон царапает мои пятки, когда я вкапываю их в пол, в то время как жар от печей разгорается еще сильнее. — Стоп!

Отблески пламени через маленькое окошко в двери высвечивают предупреждение, которое побуждает меня сражаться. Сражатся с ним, пока я могу.

Я замахиваюсь рукой, изо всех сил ударяя кулаком в его икру, пока он не останавливается и яростно дергает меня, все еще сжимая сзади мою рубашку.

Скрип открывающейся двери распространяет еще одну волну жара, и Иван поднимает меня на ноги. — Ты будешь не первой, кто сгорит заживо.

Горячие импульсы жара обжигают мою спину, когда он держит меня перед духовками.

— Я бы сохранил тебе жизнь, хотя бы для того, чтобы ненадолго засунуть в тебя свой член. Но я не трахаюсь с больными. Они бы все равно убили тебя.

Тени перемещаются позади Ивана, и на следующем вдохе он отпускает меня, и его тело обмякает. Позади него Майк стоит с лопатой в руках, его глаза широко раскрыты и полны паники.

— Я… я не мог позволить ему причинить тебе боль. Уходи, Дэнни. Убирайся отсюда!

Сквозь пелену слез я киваю, сжимая его руку, когда прохожу мимо него. Я мчусь обратно через подвал к лифтам, мой пульс отсчитывает секунды, пока я жду, когда откроются двери, и когда они наконец открываются, я врываюсь внутрь и прижимаюсь как можно дальше к стене. Все мое тело сотрясается, линия ужаса разветвляется, как мороз, вдоль моего позвоночника. Прилив адреналина, который проносится по моим венам, заглушает боль между бедрами.

Когда двери хирургического отделения наконец открываются, я бросаюсь через открытое пространство к дверям приемной, куда врываюсь и продолжаю путь к кабинету доктора Фалькенрата.

Он сидит за своим столом, когда я распахиваю дверь и падаю на колени, чтобы перевести дыхание.

— Dani!

Упираясь ладонями в пол, я втягиваю столько воздуха, сколько позволяют мои запертые легкие во всей моей напряженной панике.

— Он … Иван… он собирался… убить меня.

— Притормози. Руки Фалькенрата сжимают мои плечи, когда он заставляет меня встать и помогает сесть на стул. — Что происходит?

— Иван… пытался. Он… собирался… в мусоросжигательную печь.

Его большой палец касается нежного места на моей щеке, и я вздрагиваю от боли.

— Это сделал Иван.

Стыд гложет мой живот, и я не могу заставить себя встретиться с ним взглядом, поэтому киваю.

— Тогда у нас мало времени. Пойдем со мной.

Его рука скользит по моей периферии, и я тянусь к ней, позволяя ему поднять меня со стула. Он ведет меня в лабораторию и указывает на тот же стул, на котором я сидела для теста на беременность.

Стекло дребезжит, когда он откидывает дверцу маленького холодильника, где мы храним вакцины, и поднимает один из загадочных предметов, по форме напоминающих пистолет. Неделями я изучала его, пытаясь определить его назначение, и вот он подошел ко мне с ним, как будто хотел использовать его на мне.

— Будет легче, если ты поговоришь. Отвлекись, пока мы будем этим заниматься.

— Сделать что?

Его брови хмурятся, когда он сдирает пластик с пистолета.

— Ты должна доверять мне, Дэни. Несмотря ни на что.

— Я понимаю. Что это?

— Это для твоей защиты.

— С малышкой все будет в порядке?