Распускающийся можжевельник (ЛП)

Острыми шипами боль пронзает мой живот, скручиваясь, как лезвия глубоко внутри моего тела. Обхватив себя руками, я сворачиваюсь в тугой клубок, прищуривая глаза при каждом пульсирующем сокращении мышц.

В моей груди нарастает ощущение холода, и я открываю рот, чтобы меня вырвало, но ничего не выходит. На моей коже выступил пот, который стал намного бледнее, чем раньше. У меня такое чувство, что голова кружится слишком долго, слишком быстро, и все что я хочу сделать, это закрыть глаза, но боль не дает мне уснуть.

Пульсация за ноющей пульсацией расходятся от центра моего живота к конечностям в бесконечной атаке, как будто внутри меня разразилась война.

Агония доводит меня до слез, и я открываю рот во второй раз, но там нет ничего, кроме кляпа.

Мое тело дрожит, вызывая эту тошноту внутри меня, и я закрываю глаза, уверенная, что умираю.

— Что ты наделала?

Что ты наделала!

Крик вырывает меня из дремотного состояния, и я открываю глаза, чтобы увидеть Рэймонда, расхаживающего взад-вперед за деревом. Сумерки создают силуэты, но его голос узнать невозможно.

— Опять ты? Слабость в моем голосе едва слышна, не то чтобы это имело значение. В конце концов, Рэймонд ненастоящий.

— Ты убила ее! Ты убила Рена!

Нахмурившись, я принимаю сидячее положение и вздрагиваю от тупых спазмов глубоко в животе.

Меня окружает лужа крови. Ни пятнышка. Ни всплеска. Лужа, впитавшаяся в грязь.

— Ты съела ягоды. Ты не должна была есть ягоды! Паника в голосе Рэймонда соответствует напряжению в моих мышцах и осознанию того, что он прав.

Я ползу к стволу дерева, но мои руки похожи на лапшу, такие слабые и бесполезные, что я падаю вперед, ударяясь подбородком о вырванный из земли корень подо мной.

— Ты слаба, Дэни. Ты умрешь. Мрачный тон Рэймонда эхом отдается у меня в ушах, когда мой обзор сужается до булавочного укола.

Я моргаю от звуков рычания и стука зубов.

На коленях прямо за деревом стоит Разъяренная, волоча руку по грязи и облизывая пальцы. Питается моей кровью. Сверху на меня обрушивается тяжелый удар, сотрясающий мои мышцы. Рычание. Еще один сильный удар привлекает мое внимание наверх, где что-то ударяет по стволу дерева надо мной.

Рычание усиливается, и я возвращаю свое внимание к тому, кто пьет мою кровь. Когда она подползает ближе, мой рот открывается для слабого крика, и я напрягаю ноги, чтобы оттолкнуть ее, но они не двигаются по моей команде. Холодная рука хватает меня за лодыжку, стаскивая с дерева, и как бы сильно я ни хотела драться и царапаться, чтобы вырваться, все что я могу сделать, это позволить ей забрать меня.

Глава 24

Рен

Голова уткнулась мне в колени,

Я сажусь на раскладушку, избегая испытующего взгляда Арти.

— Ты даже не представляешь, как близок он был к тому, чтобы тебя убили, Рен. Этот парень мог не задумываясь свернуть тебе шею. И Альберту тоже.

— Этого будет достаточно. Твердый голос папы накрывает меня — вместе с чувством облегчения, когда я вижу, как он приближается.

— Теперь она в безопасности.

Я хмуро смотрю на него, одетого в странную униформу, когда он стоит за пределами камеры. Два солдата Легиона отдают ему честь, как тогда, в доме, и Арти следует его примеру.

— Я хочу, чтобы ее немедленно освободили. А мальчик должен быть взят под стражу, как только его найдут. Уничтожен на месте.

Я бросаюсь к решетке, неверие в слова папы вытесняет облегчение, которое было несколько мгновений назад.

— Что?

— На время моего отсутствия за ней будет установлено наблюдение.

— Что ты делаешь? Где Шестой?

Суровые глаза прожигают меня, такого гнева я не видела у папы, и я делаю шаг назад от решетки.

— Больше ни слова, — предупреждает он.

Охранник Легиона открывает камеру и, схватив меня за руку, вытаскивает из нее.

Я вырываю у него свою руку и вылетаю из поста охраны, надеясь, что поездка домой даст некоторые ответы.

Вместо того, чтобы найти папин грузовик за пределами участка, меня ждет блестящая черная машина, и два охранника сопровождают меня внутрь. Папа втискивается рядом со мной, а напротив нас, развалившись, сидит мужчина в безупречном костюме.

— Рен, это Александр Шолен.

Шолен. Технологии Шолена. Он — детище сообщества. Тот, кто спроектировал самодостаточный город, самопровозглашенный лидер этого места. Я читала о нем в статьях, предоставленных библиотекой. Как он сотрудничал с некоторыми из крупнейших компаний в мире, чтобы построить Шолен до вспышки.

— Я так понимаю, у тебя была встреча с молодым человеком, который сбежал из больницы. Скажи мне, Рен, какова была природа вашей встречи? В его голосе есть маслянистая нотка, жесткая и роботизированная, и это так же неуместно, как и его чистая и причудливая внешность.

Я бросаю взгляд на папу, который не удосуживается взглянуть на меня, но продолжает смотреть на Солена.

— Он спас мне жизнь. Альберт и его друзья пытались … они собирались… они пытались причинить мне боль.

— Эрикссон стал проблемой, — вмешивается папа, в его голосе слышится гнев, и когда взгляд Солена останавливается на нем, он отводит взгляд от мужчины.