Распутин наш. 1917

Николаи снова заговорил, и каждое слово кайзер ощущал, как камень, кинутый в его огород – про тотальную подводную войну, главной задачей которой являлось вовсе не принуждение Британии к капитуляции, а провокация американцев с целью заставить их вступить в войну. Если этого недостаточно, в марте янки опубликуют заготовленное письмо, якобы перехваченное, а на самом деле специально написанное германским статс-секретарём Артуром Циммерманом президенту Мексики с предложением напасть на Соединенные Штаты и с просьбой к Японии расторгнуть союз с Антантой. Из этой истории снова торчат уши Макса Варбурга.

– Довольно! – вскрикнул кайзер, не в силах слушать разведчика.

Вильгельм II был обескуражен. К возможному предательству кого-либо из подданных и к сотрудничеству оного с вражеской державой он был готов. Это неприятно, но возможно. На войне, как на войне. Но как быть, когда твой придворный работает не на другое государство, а на частную финансовую контору, и результат его предательства даже более разрушителен и непредсказуем, а наказание за такое преступление отсутствует в уголовном законе.

– Что мы сейчас можем сделать? – хрипло спросил кайзер, потонув в приступе кашля, – что можно исправить?

– Вот тут, – Николаи протянул Вильгельму II пакет, – план вывода из войны России, также находящейся под ударом банкирской шайки. Без аннексий и контрибуций.

– Какой ещё план без аннексий и контрибуций? – кайзер досадливо поморщился. – Наши войска стоят в трехстах километрах от Петербурга! Сколько бравых сынов Германии отдали свои жизни за это!

– Ваше Величество, – лицо Николаи осталось бесстрастным и решительным, – если этого не сделать, если не превратить восточный фронт в мирный тыл, к кровавой плате добавится наша капитуляция и ваша корона! Ни через месяц, ни через два экономика Британии не рухнет. Ознакомьтесь с докладом адмирала Джеллико Георгу V. До ноября остров будет держаться даже в полной блокаде. До ноября, Ваше Величество! А в апреле в войну вступит Америка. И какое утешение принесут нам завоевания на Востоке при физической невозможности сражаться на Западе?

Кайзер справился с душившим его приступом кашля и откинул голову на высокую спинку кресла.

– Хорошо… Я ознакомлюсь с вашим планом… Я напишу… Нет, я лучше позвоню Никки…

– Боюсь, Ваше Величество, что письмо или звонки Николаю II будут малопродуктивны… Договариваться придётся уже с другими людьми…

Вильгельм II забыл про свой кашель и, не мигая, воззрился на полковника, широко раскрыв удивленные глаза.

– Никки лишился короны? Вам известны подробности? Откуда?

– Это произойдёт со дня на день. Подробности известны в деталях. Я только что из Петербурга…

– Эти детали тоже есть в вашем плане?

– Это есть в моем специальном конфиденциальном докладе, предназначенном лично для вас, Ваше Величество…

Кайзер спрятал лицо в ладони, положив локти на столешницу поверх бумаг.

– Бедный, бедный Никки! Представляю, как он сейчас страдает…

Из личных дневников.

Запись, сделанная Николаем II 23-го февраля. Четверг.

“Проснулся в Смоленске в 9 1/2 утра. Было холодно, ясно и ветрено. Читал все свободное время французскую книгу о завоевании Галлии Юлием Цезарем. Приехал в Могилев в три часа пополудни. Был встречен генералом Алексеевым и штабом. Провел час времени с ним. Пусто показалось в доме без Алексея. Обедал со всеми иностранцами и нашими. Вечером писал и пил общий чай.”

Император Николай возвратился в ставку после двухмесячного отсутствия. Его радовало в Могилеве всё – отдаленность от министерских запросов, повседневные, почти ритуальные обязанности, устоявшийся быт и прогулки.

«Мой мозг отдыхает здесь, где нет ни министров, ни беспокойных вопросов, заставляющих думать,» – написал он в тот вечер жене.

Этим же вечером великие княжны доверяли дневникам свои мысли.

Из записей Татьяны Николаевны:

«…Была операция под местным наркозом Грамовичу, вырезали пулю из груди. Подавала инструменты… Перевязывала Прокошеева 14-го Финляндского полка, рана грудной клетки, рана щеки и глаза. Перевязывала потом Иванова, Мелик-Адамова, Таубе, Малыгина…».

Из дневника Ольги Николаевны: