Распутин наш. 1917

Сухие цифры с таким количеством нулей особо впечатлили студенческо-профессорскую и офицерскую аудиторию. Придя в Таврический дворец твёрдыми сторонниками кадетов и октябристов, они всё внимательнее, с нарастающей симпатией прислушивались к словам абсолютно неизвестного кавказца. Не было в то время никого, кто бы на митингах пользовался магией цифр. Сталин, наслушавшись Распутина, делал это первым и заслуженно пожинал плоды первопроходца.

– Полвека назад Салтыков-Щедрин, в ответ на вопрос “как дела в России”, ответил: “Воруют!”. 50 лет спустя его коллега, известный писатель и издатель журнала “Столица и усадьба” Владимир Пименович Крымов получил баснословный подряд и отправился в Америку закупать грузовые “Паккарды” для русской армии. Свои посреднические услуги оценил в 750 тысяч долларов – это два с половиной миллиона золотых рублей. Неплохое жалование за трёхмесячную командировку. Не находите? В Россию господин Крымов не возвратился.

Зал разъярился, став колючим, как ёж. Даже представить себе такую сумму большинство было не в состоянии. Стать дважды миллионщиком за три месяца мог только жулик – в этом не сомневался никто из присутствующих. А Сталин продолжал подкидывать примеры в разгорающийся костёр.

– Нижегородский «Общественный комитет», получив из казны на благотворительные цели 312 000 рублей, выдал беженцам три тысячи, а остальные деньги израсходовал на зарплату служащим комитета. Но эти расходы все же удалось документально подтвердить. А вот выяснить, куда делись сорок миллионов рублей, полученных оттуда же столичным обществом «Северопомощь», так и не удалось по причине отсутствия какой-либо отчетности. Деньги растворились, словно кусок сахара в стакане кипятка. Знаете, сколько это? На ломовую подводу не поместятся!

Впечатленный образным примером зал то гудел по-пчелиному, то ухал подобно ночному филину, представляя себе телеги и сани, доверху груженые ассигнациями и червонцами. Караваны тянулись из монетного двора в усадьбы и поместья, растворялись в сизой дымке за пограничными столбами.

– Вот послушайте, что пишет Михаил Константинович Лемке, журналист при царской Ставке в Могилёве, по убеждениям – монархист. – Сталин заглянул в свою шпаргалку.

«Когда бываешь в Петрограде, Москве, вообще в тылу, видишь, что вся страна ворует… Все воруют, все грабят, все хищничают… Аппетитам торговцев и промышленников нет границ… Торгово-промышленный класс… крепко объединился и разоряет страну, как дикарь…»

И что мы видим сегодня, товарищи? Мы наблюдаем, как те, кто ворует миллионы и присваивает миллиарды – комитет Гучкова, земгор Львова – рвутся к власти. Разогнав вороватое и ленивое царское правительство, они шустро занимают теплые министерские кресла. Вы представляете себе, как они науправляют? Что будет с армией, на крови которой все последние три года создавались миллионные состояния? Что будет с Отечеством?

Зал ответил звериным рёвом: “Не дадим!”, “Не позволим!”. Над папахами взметнулись штыки. Депутаты Госдумы в правом углу зала съёжились и стали меньше в размерах, желая просочиться сквозь щелочки, чтобы не стать объектом приложения гнева собравшихся.

– Я спрашиваю у всех военных, независимо от звания и должности: нормально ли такое положение дел, можно ли с этими людьми договариваться, и кто должен усмирить их дикие аппетиты? – сыпал вопросами Сталин. – У царской власти на них управы нет![86]

Подождав, когда стихнут очередные крики возмущения, и согласно кивнув, Сталин, словно фокусник, достал еще одну бумагу.

– Французский министр Тома во время визита в Россию, когда председатель Государственной Думы попросил его откровенно указать на главные слабые места в организации снабжения армии, ответил: «Россия должна быть чрезвычайно богата и очень уверена в своих силах, чтобы позволять себе роскошь иметь правительство, подобное вашему, где премьер-министр является бедствием, а военный министр – катастрофой». Подведу итог: власть оказалась не способна ни предотвратить вселенское побоище, ни подготовиться к нему, ни исправить свои довоенные ошибки. Это полностью признают и царские генералы. По словам одного из них Николая Головина, “осуществить надлежащую организацию тыла можно было только при условии издания Закона о всеобщей промышленной повинности. Государство, считающее себя вправе требовать от своих граждан жертвы кровью и жизнью, конечно, имеет ещё большее право требовать от своих граждан, оставшихся в тылу, жертв личным трудом и имуществом. Однако сделано это не было. Совет министров трижды отклонил законопроект о мобилизации заводов, работающих на оборону”. – Сталин сделал небольшую паузу. – Товарищи солдаты и офицеры! Мы будем ждать, когда новый, псевдо революционный Совет министров Львова, Гучкова и Родзянко отклонит его в четвертый раз, или сделаем что-то сами?