Распутин наш. 1917

– Итак, Моня, я начинаю! Слушай внимательно! – злорадно усмехнулся очкарик, раскрывая черную кожаную папку с золотым тиснением. – Опустив причины твоего бегства из России с неудачной инсценировкой суицида, напомню, что в Англию ты попал, спасаясь от французской полиции, поскольку убил курьера анархистов, перевозящего деньги… То есть тебя ищут и французы, и анархисты. Даже не знаю, кто больше…

Очкарик поправил пенсне, перевернул страничку и с выражением продолжил.

– Первое задание английской разведки в Баку на предмет изучения источников финансирования буров в Европе, а также объемов и качества добываемой там нефти, ты, Моня, с треском провалил. Зато познакомился с очаровательной Маргарет Томас, женой состоятельного английского предпринимателя Хью Томаса. Выдав себя за врача, но не имея никакого образования, ты принимаешься лечить заболевшего хозяина дома, путешествуя из спальни доверчивого Хью в спальню его жены. Приготовленные по твоим рецептам эликсиры влияют не столько на ход болезни, сколько на волю пациента, который 4 марта 1898 года изменяет составленное ранее завещание и назначает Маргарет единственной наследницей своего состояния. Через несколько дней Хью Томас умирает якобы от сердечной недостаточности, но мы-то с тобой, Моня, знаем, что это не так. Правда? А самое неприятное, что это знаем не только мы… Отравление британского подданного – это виселица! Может, дальше ты? Нет? Ну хорошо, продолжим!

Очкарик важно, как присяжный поверенный, прокашлялся.

– В 1903 году тебя командировали в русский Порт-Артур, где под видом торговца строительным лесом, ты вошёл в доверие командования русских войск и добыл план укреплений, проданный в дальнейшем японцам. Если будет интерес, ты сможешь познакомиться с мемуарами главы японской общины Порт-Артура Хино Бумпэ, отзывающемся о тебе очень тепло. Увлекательное чтиво! Тянет на пожизненную каторгу!

– Всё, достаточно! – скрипнул зубами Сидней. – Что вы хотите?

– Только удовлетворить любопытство! – расплылся в улыбке очкарик. – Нас интересуют все без исключения посетители вашей конторы с российскими паспортами, а также сделки американцев, особенно Джейкоба Шиффа с банками Абрама Животовского и Вениамина Свердлова. Движение денег из Америки в Старый Свет – явки, пароли, фамилии…

– А почему бы вам не задать вопрос самому Шиффу? – презрительно сплюнул О’Рейли.

– К сожалению, это невозможно, – притворно вздохнул очкарик. – За два часа до пожара по адресу Бродвей 120, по дороге из Принстона в Нью-Йорк автомашина Джейкоба Шиффа взорвалась. Да, представляешь? Такая неприятность! Наш человек совершенно случайно оказался в то время именно в том месте и смог сделать несколько фотографических снимков. Посмотри… К сожалению, от авто мало что осталось – заряд был слишком велик. Но узнать всё равно можно…

– Если я откажусь, сдадите меня местным властям? – не отрывая взгляд от мокрой фотографии, сглотнул Сидней.

– Да, но не так, как ты себе это представляешь, Моня. Тебя возьмёт местная полиция после удачного теракта с такими уликами, что избежать электрического стула будет крайне затруднительно.

– Я могу подумать?

– Да, минуты две…

Соломон-Сидней застонал, плотно сомкнув губы. Надо было принимать решение, составлять план, просчитывать последствия, а на все это не было времени. Если этот очкарик так хорошо знает его прошлое, наверняка он изрядно поковырялся и в настоящем, а значит, “лепить горбатого” вряд ли получится. Придётся чем-то жертвовать…

– Ладно, – глухо сказал одессит-разведчик, – задавайте свои вопросы…

– Одну минуту! – оживился очкарик. – Мы должны подготовить соответствующий реквизит…

– Какой еще реквизит? – вздернул брови Розенблюм-О’Рейли.

– Задний план, свет, грим, – ехидно усмехнулся мучитель. – Хочется оставить о нашей встрече что-то памятное. Мы решили, что кинокамера и параллельная запись звука здорово помогут сохранить для потомков твой голос и физиономию. И не думай отказываться, Моня! У тебя есть шанс стать звездой синематографа! Не упусти его!

Неделю спустя.

Фамильное поместье Рокфеллеров Kykuit с прекрасным видом на долину Гудзона в этот февральский вечер выглядело мрачным и траурным, несмотря на ясную погоду. Скопление во дворе и парке людей, перемещающихся не спеша по периметру, походило на похоронную процессию. Возможно, из-за плотно занавешенных штор на всех окнах огромного здания или из-за напряженных, сосредоточенных лиц присутствующих, собрание в фамильном дворце самого могущественного человека Америки напоминало траурный ужин.

– Всё в порядке, Дикки? – вполголоса спросил хозяин особняка, приоткрыв тяжелые гардины и воровато выглянув из окна.

– Так точно, сэр, – коротко кивнул рослый малый, – плотность наших агентов позволяет быть полностью уверенным в абсолютной безопасности.

– Вот и хорошо, – кивнул хозяин особняка, отпуская начальника охраны и оборачиваясь к гостям. – Господа! Можно приступать к работе. Я хочу начать с поминальных слов в адрес безвременно ушедших от нас участников нашего сообщества.