Распутин. Вера, власть и закат Романовых

По-видимому, «черных принцесс» с Филиппом в начале 1900 года познакомил именно граф Муравьев. Стана обратилась к нему за помощью – ее мучили жестокие мигрени. Милица и Петр хотели излечить своего больного сына Романа. Филипп произвел на них настолько глубокое впечатление, что они пригласили его в Россию, желая представить его при дворе и познакомить с императрицей⁷. Сестры были одними из немногих придворных, кто по приезде в Россию принял Александру с распростертыми объятиями. Они старались, чтобы она почувствовала себя любимой, и относились к ней с тем уважением, какого она требовала. Милица любила разговаривать с Александрой на оккультные и мистические темы. Она очень убедительно говорила об истинно божьих людях, пророках и провидцах, вышедших из простого народа. Ей удалось убедить императрицу, что такие люди действительно существуют и живут среди нас. Эти люди чужды суеты и разврата, царящего при дворе и в аристократическом обществе. Милица утверждала, что Антихрист реально существует и его силы пронизывают современное общество. Александра слушала – и заслушивалась. Она целиком и полностью верила Милице. Как вспоминала ближайшая подруга императрицы, Анна Вырубова, Александра считала Милицу «пророчицей» и верила каждому ее слову. Милица сумела убедить Александру даже в том, что королева Италии, сестра «черных ворон» Елена, одержима злым духом⁸. По возвращении из Франции сестры сообщили королевской чете об удивительном человеке, с которым они познакомились за границей, и о своем желании представить его их императорским величествам.

Николай описал первую встречу в своем дневнике 8 апреля 1901 года: «Вечером виделся с одним замечательным французом Mr. Philippe! Долго разговаривал с ним». Филипп пробыл в России около трех месяцев, затем вернулся вновь в июле. Николай и Александра встретились с ним 22 июля, в день приезда, и весь вечер провели с Филиппом, «черными принцессами», Петром и Николашей в Знаменке. Они часами слушали экзотического гостя, его слова их буквально зачаровывали. На следующий день Николай и Александра снова приехали, чтобы встретиться с ним. После этого император записал в дневнике: «Что за чудные часы!» 24 июля Филипп обедал с царственной четой. Он долго беседовал с Александрой наедине, а затем был представлен четырем дочерям Романовых, включая и маленькую Анастасию, родившуюся в июне. «Показали ему наших дочек, – восторженно писал Николай, – и помолились с ним в спальне!» К этому времени они уже называли Филиппа просто «наш друг». Филипп уехал 3 августа, и все это время Николай и Александра виделись с ним каждый день.

Николай был особенно привязан к Филиппу. Он ездил к нему в Знаменку 25 июля, и они провели наедине более трех часов. «Пути Господни неисповедимы!» – записал император в дневнике после возвращения во дворец. Француз постоянно присутствовал в их мыслях. 28 июля император и императрица в антракте покинули театральное представление, чтобы повидаться с ним, и слушали его до половины третьего ночи. Филипп мог часами рассуждать о чудесах Господних и порой впадал в настоящий религиозный экстаз, поражая своих слушателей. Николай и Александра отменили все свои официальные мероприятия, чтобы проводить с Филиппом как можно больше времени. Посещения этого человека стали главным событием их жизни. Царь даже пригласил Филиппа принять вместе с ним участие в публичных церемониях – так, 27 июля Николай инспектировал войска в соседнем Красном Селе, а 30 июля принимал там же парад. Вечером 31 июля император имел «важный разговор» с Филиппом в Знаменке, а через два дня молился вместе с ним. Николай и Александра виделись с Филиппом в день его отъезда 3 августа. «Нас всех охватило чувство осиротелости!» – вечером записал несчастный Николай в своем дневнике. Через восемь дней император вновь посетил Знаменку, и ему было очень «странно» не видеть там «нашего друга»⁹.

Хотя Филипп уехал, влияние его сохранилось. Император отплыл на яхте «Штандарт» на встречу с кайзером Вильгельмом в Данциг, где велись переговоры по обстановке на Дальнем Востоке (Вильгельм отчаянно нуждался в поддержке России) и проводились маневры германского флота. 8 сентября Александра писала ему: «Мои мысли и молитвы всегда будут с тобой. И я знаю, что и месье Ф[илипп] тоже думает о тебе, и это утешает меня, ибо иначе разлука была бы слишком ужасна. […] В субботу в 10.30 все наши мысли полетят в Лион… Как богата стала наша жизнь с тех пор, как мы его узнали… кажется, все стало легче переносить»¹⁰.