Распутник

– Доктор Линн пришла, – не к месту встревает медсестра Тебя-Никто-Не-Спрашивал. Я не знаю никакого доктора Линн. А доктор Бьорн явно слишком занят тем, что преодолевает бостонские пробки.

– Ладно! – Я взмахиваю руками. – Ладно. Вытащи уже из меня ребенка, Эш!

Дэвон хватает меня за руку, Эшлинг берется за дело, и двадцать минут спустя – как раз когда в палату, рассыпаясь в извинениях, входит доктор Бьорн, – на свет появляется Никола Зара Констанс Уайтхолл (и пока вы не спросили: да, конечно же, я добавила «Констанс», чтобы все точно знали, что она королевских кровей).

Я не преувеличиваю, когда говорю, что моя новорожденная малышка – самая красивая из всех, кого я видела. С гладкой розовой кожей, яркими глазами и розовыми губками. Она хрупкая, невинная, безупречная. Я хочу защитить ее от любого зла. Знаю, что это невозможно, но, по крайней мере, пока мне это по силам. Позже, когда она станет старше, я смогу лишь постараться вырастить ее такой же сильной, как ее мать.

– Господи, она так похожа на свою маму. – Дэвон целует меня, потом Николу, а затем крепко обнимает Эшлинг.

Держа на руках свою прекрасную малышку, пока за дверью ждут мои друзья и семья, я понимаю одно: хорошо не будет.

Потому что все уже и так идеально.

Дэвон

Шесть месяцев спустя

Я жертвую замок Уайтхолл-корт фонду «Английское наследие». В нем откроют музей. Какая-то часть меня (совсем крошечная часть) опечалена тем, что я отказался от титула маркиза. Что не приеду в Англию, чтобы Никола непременно унаследовала какой-нибудь титул. Но в целом я рад, что распрощался с этим местом, которое никогда не мог по-настоящему назвать своим домом.

Никола быстро растет. Сейчас она уже щеголяет копной светлых кудряшек, которые подозрительно напоминают лапшу рамен. Пытается вонзиться деснами во все, до чего дотягивается своими пухлыми ручками, и вообще она само очарование.

Месяц назад Эммабелль вернулась к работе. Она назначила Росса менеджером «Мадам Хаос» и теперь сосредоточилась на своем новом начинании. Открыла некоммерческую организацию для женщин и мужчин, подвергшихся сексуальному насилию, в которой предоставляют терапию, помогают найти работу и снова встать на ноги.

Новая секретарша Белль, которая пришла на смену Саймону и занимается документами и административной работой, – Донна Хаммонд, бывшая Фрэнка. Она тоже родила малыша. Его зовут Томас, и порой, когда они с Николой оказываются в одном помещении, то пристально смотрят друг на друга широко открытыми глазами, будто говоря: «Погоди, ты тоже крошечный человек».

Сейчас я забираю жену из дома ее родителей, а Никола безмятежно спит на заднем сиденье «Бентли». Я замечаю тестя, который поливает цветы возле крыльца, и опускаю стекло с пассажирской стороны.

– Привет, Джон, скажешь Белль, что я жду снаружи?

Он отрывает взгляд от цветов, улыбается и кивает. Бросив шланг на газон, Джон заходит в дом и возвращается с моей женой. Они идут под руку, Джон открывает ей пассажирскую дверь и, поцеловав в висок, отходит от машины.

– Поезжай осторожно, – велит он, с улыбкой поглядывая на Николу, которая находится на заднем сиденье. – Она так быстро растет.

– Как и все дети, – бормочет Белль.

– Я люблю тебя, Белли-Белль.

– Я тоже тебя люблю, папуля.

Мы с Белль едем в международный аэропорт Логан. Весь путь у меня сводит живот.

– Все будет нормально, – уверяет Белль, гладя меня по бедру.

– Я знаю. Просто прошло уже немало времени.

– Она по-прежнему твоя семья, – замечает моя жена.

Это я тоже знаю.

Когда мы приезжаем в аэропорт, отстегиваем Николу от автокресла и сажаем ее в переноску, надетую на Белль, моя жена машинально направляется к лестнице, ведущей от парковки на главный этаж.

– Нет. – Я беру ее за руку и сжимаю. – Давай поедем на лифте.

Белль резко оборачивается, нахмурив брови.

– Ты уверен?

– Уверен, дорогая.

Мы ждем у нужного выхода. И хотя я оставил все семейные беды в прошлом, все равно весь как на иголках. Вскоре после того, как я начал распоряжаться поместьем, кухонный лифт опечатали. Это помогло мне облегчить вызванную клаустрофобией тревожность, но не в полной мере.

Когда Сесилия позвонила и спросила, можно ли ей приехать и посмотреть на малышку Николу, я согласился. В конце концов, она не такая, как мои мать и отец. Она никогда не пыталась меня убить. Когда я спросил Белль, не стоит ли мне оплатить перелет и проживание Сесилии, она ответила:

– Ни в коем случае. Позволь ей показать тебе, что она изменилась.

И она правда изменилась. Сесилия сама полностью оплатила поездку на деньги, которые зарабатывает в библиотеке возле своего университета. Она стала другой.

Когда я вижу, как моя сестра выходит из ворот терминала, я бросаюсь к ней, чувствуя легкость на сердце. Она выглядит так же, может, только сбросила пару килограммов, но ее улыбка изменилась. Стала искренней. Беззаботной.