Распутница и принц

Стефани вылезла из ванны и начала ожесточенно вытираться. Она не позволит его имени отравлять ее новую жизнь. Крепко обхватив себя руками, она с силой зажмурила глаза. Она не распутница, что бы ни шептали по углам сплетники. Она просто дура, которая пожертвовала своей репутацией ради мужчины, не проявившего к ней уважения. Но она не позволит, чтобы это унижение преследовало ее здесь. Ни за что!

Вернувшись в спальню, Стефани увидела Аиду, поджидавшую ее в большом волнении.

– Его королевское величество требует вашего присутствия в зале собраний. Немедленно, мадам. Какой из ваших новых нарядов вам бы хотелось надеть?

Стефани выбрала красивое вышитое зеленое платье поверх мятной туники. Надев на ноги тапочки из мягчайшей кожи, она бесшумными скользящими шагами пошла по мраморному полу. Без сдавливавшего тело корсета она ощущала себя как-то странно. Казалось, отдельные его части двигаются, как хотят. Шелковая ткань белья отвлекала непрерывными поглаживающими касаниями.

Аида объяснила ей, что зал собраний – это место, где Рафик занимается государственными делами. Сегодня был один из четырех дней в году, когда старейшинам деревень разрешалось являться к принцу с прошениями. Прием начинался на рассвете и только что закончился. Стефани приготовилась увидеть официальное помещение, похожее на королевскую приемную, но, когда перед ней распахнулись двойные двери, она охнула от изумления.

Зал оказался огромным пространством с высоким сводчатым потолком, поддерживаемым шестью – нет, восемью – рифлеными колоннами с каждой стороны, разделявшими его на три части. Снизу стены были покрыты темными деревянными панелями с замысловатым резным орнаментом, а сверху – рядами круглых керамических плиток. Посередине каждой колонны поблескивали металлические держатели с закрепленными на них стеклянными светильниками, которые сейчас не горели, поскольку солнце еще не село, и его лучи свободно лились через огромное круглое окно прямо напротив нее. Под окном стоял диван. На нем восседал Рафик.

Он был одет так же, как в первый день, когда она его увидела. Белый шелк, золото, бриллианты на головном уборе. Пояс с ятаганом лежал на диване рядом с ним.

– Ваше величество. – Как и в первый раз, в животе Стефани затрепетали сотни бабочек. Она с радостью присела в реверансе, чтобы не встречаться с ним взглядом.

– Стефани, мы совершенно одни, не стоит вести себя так официально.

Он взял ее за руку и помог подняться. Одного прикосновения его руки хватило, чтобы заставить ее покраснеть. Она не должна вспоминать, что случилось, когда они виделись в последний раз. Не должна вспоминать тот поцелуй.

– Полагаю, вы хотите узнать, каких успехов мне удалось добиться, – сказала она, продолжая смотреть себе под ноги.

Почувствовав себя более уверенно, Стефани начала излагать отчет, который готовила последние десять дней, постоянно уточняя и дополняя его. Он получился достаточно длинным и подробным, поэтому, подойдя к концу, она начала слегка задыхаться.

– Я приняла решение изолировать лошадей, которых готовят к участию в Сабре, и держать их на тренировочных полях на достаточно большом расстоянии от конюшен.

– Вы думаете, это убережет их от возможного заражения? – оживился Рафик.

– По правде сказать, я не знаю, поскольку мы не определили ни источник болезни, ни даже способ заражения. Но такая предосторожность не помешает. Поскольку болезнь возникает как бы случайно, я решила, что, занося в дневник все обстоятельства, связанные с каждым случаем заболевания, мы сможем найти что-то общее.

– Прекрасная идея.

– Спасибо. – Если не смотреть на него, она сможет сохранить сосредоточенность. – В результате я смогу исключить любую связь между болезнью и питанием лошадей или водой в конюшнях.

– Вы произвели большое впечатление на Фадиля.

Лучше бы Рафик не улыбался, потому что это делало его нестерпимо привлекательным. Она не должна позволять себе излишнее самодовольство. Вдобавок хорошо бы убедиться, что она действительно произвела хорошее впечатление, на что очень надеялась, и что уважением главного конюха она обязана своему мастерству, а не авторитету принца.

– Вы себя хорошо чувствуете? Когда я сказал, что хочу знать, какие у вас успехи, я имел в виду не моих лошадей, а вас. И по меньшей мере в одном направлении я вижу заметный прогресс. Наши восточные одежды вам очень к лицу.

– О… – Теперь она снова красная как рак! – Спасибо, Аида – талантливая портниха. – Комплименты всегда ее смущали. Стефани огляделась по сторонам. – Великолепный зал. Вы принимаете здесь своих людей, чтобы ошеломить их?

– Я принимаю их здесь с помпой и пышностью, потому что от меня ждут именно этого. Если я стану встречаться со старейшинами в более скромной обстановке, они сочтут это оскорблением. Смысл не в том, чтобы их ошеломить, как вы выразились, а в том, чтобы выразить им свое почтение, показать, как я ценю их мнение.