Распутывая прошлое (ЛП)

Она поправила ремешок сумочки и провела рукой по волосам, словно готовилась к шоу. Хотя, если хорошенько подумать, то так оно и было. В ту минуту, когда она вышла из палаты, она ожила. Она снова начала играть свою главную роль – роль любящей матери Ланы. Ей приходилось хорошо стараться, чтобы вжиться в эту роль.

Дверь за ней захлопнулась. Я прислонилась к стене, но в этом не было необходимости, потому что мать Ланы так и не оглянулась. Она шла вперед, держа голову немного высокомерно, и ее каблуки эхом отзывались в коридоре.

Я осмотрела комнату.

Лана смотрела прямо на экран телевизора. Ее не очень взволновало поведение матери, но я заметила легкую дрожь, охватившую ее руки.

Ее отец не встал с кресла. Он был достаточно близок к ней, его колени прижимались к ее кровати.

— Твой врач сказал, что тебя должны будут выписать через пару дней, — сказал ей отец.

Лана лишь кивнула.

— Ты должна будешь пару раз в неделю встречаться с терапевтом, но в целом все вернется на круги своя. И когда я говорю о том, что все вернется на круги своя, я имею в виду, что ты вернешься домой... где, собственно, и должна быть.

Лана посмотрела на отца. — Что?!

— Ты должна быть дома, чтобы мы с твоей матерью могли присматривать за тобой, чтобы мы могли убедиться, что подобного больше никогда не произойдет.

Она моргнула, и когда ее глаза сфокусировались на отце, в ее взгляде не было ничего, кроме отвращения. Я знала, что сейчас был первый раз, когда Лана так открыто противостояла своему отцу.

Не знаю, почему она выбрала именно этот момент. Может быть, вчерашняя попытка самоубийства не только подтолкнула ее к краю жизни и смерти, но и заставила все ее страхи исчезнуть.

— Иди к черту, — холодно прошептала она.

Его голова склонилась на бок, словно он плохо ее расслышал. — Что ты сказала?

— Я сказала, иди к черту. Я сделала все это из-за тебя. — Она посмотрела на свою кровать. — А теперь убирайся.

— Мы с твоей матерью пытаемся помочь.

— Мама вышла из комнаты несколько минут назад, потому что не может даже смотреть на меня. Она не хочет мне помогать, в общем-то, как и ты. Так что убирайся.

Казалось, ее отец не торопился. Его щеки покраснели, безусловно, от злости и смущения. Он смотрел на свою дочь, и его глаза наполнены незаслуженной ненавистью. Лана смотрела на него в ответ, ее глаза были пустые и непоколебимые.

— Я могу нажать на кнопку, — сказала Лана, — и медсестра окажется здесь спустя несколько минут.

Ее отец встал.

Я поспешила отойти от ее палаты. Через несколько секунд я услышала, как скрипнула дверь. Послышались шаги. Ее отец не торопился прочь, как ее мать. Он подождал несколько минут, прислонившись к стене и уставившись в натертый пол, после чего вытащил из кармана сотовый телефон.

— Тим, как ты? Это Майкл. Слушай…— ее отец откашлялся и пошел вдоль стены, — … мне нужно, чтобы ты сделал мне одолжение...

Мне хотелось последовать за ним, что услышать каждое произнесенное им слово. К тому же медсестра только что зашла в палату Ланы. Она проверит ее кровяное давление, измерит температуру тела и спросит, не нужно ли Лане что-нибудь. Я смогу вернуться через некоторое время и проскользнуть в палату Ланы, чтобы наконец-то поговорить с ней. Но я осталась стоять там, где и была, наблюдая, как ее отец уходит все дальше и дальше, пока он не завернул за угол и не исчез.

У него определенно было что-то на уме. Я не знала, что, но прекрасно понимала, что это касается Ланы. Я знала, что родители Ланы отчаянно хотят скрыть ее попытку суицида так быстро, как только это возможно.

Наконец, медсестра вышла из ее палаты. Я зашла в помещение после нее и мягко закрыла за собой дверь. Лана не отрывала глаз от телевизора. Это был повтор старого ситкома с закадровым смехом, где действие происходит в домах, которые никогда не захламляются, и на экране постоянно мелькает семья, которая обнимается при каждой удобной возможности.

— Я бы хотела, чтобы мои проблемы можно было решить за тридцать минут, а то и меньше, — тихо произнесла Лана.

— Я тоже, — вздохнула я и свернулась на краю ее кровати, ведя себя так, словно она была не в больничной палате, которая пахла дезинфицирующими средствами, а в своей квартире, которая пахла сиренью. В течение нескольких минут я смотрела шоу, а затем перевела взгляд на Лану. — Как ты?

— Если я скажу тебе, что все хорошо или хотя бы нормально, ты мне поверишь?

— Нет.

— Тогда я скажу тебе правду. — Она сглотнула. — Я чувствую себя ужасно.

Я посмотрела на Лану. Ее лицо, обычно такое мягкое и чистое, было бледным, почти прозрачным, с каплями пота, проступившими вокруг ее лба и над верхней губой. Кожа на губах потрескалась. У Ланы всегда были потрясающе красивые волосы. Прямые и шелковистые, как у ребенка. Ниспадающие по ее спине и заканчивающиеся на уровне талии. Кончики всегда аккуратно подстрижены. Но сегодня ее волосы находились в диком беспорядке. Она собрала их в нелепый односторонний хвостик. Но самое ужасное - ее запястья. Они были сильно перевязаны и лежали на кровати мертвым грузом.

— Думаю, сейчас боль стала сильнее, — серьезно сказала она.